Джордж присмотрит за сбором урожая и за новыми посадками, а в конце осени мы сядем на корабль. До новой жатвы остается почти год, и Джордж может разыгрывать молодого богатого модного джентльмена сколько его душе угодно, а я прекрасно проведу время с Калли, прежде чем вернуться на остров. Сознайся, мама, ведь мой план куда лучше! Пусть герцог без помех увезет Калли в Англию навстречу новой жизни! Думаю, ему придется не по вкусу свалившаяся на голову сразу же после свадьбы орда родственников!— Но к тому времени тебе будет почти восемнадцать, — нерешительно возразила Оралия.— О мама, — рассмеялась девушка, — наверняка найдется мужчина, который в погоне за приданым не обратит внимания на мой «преклонный» возраст.— Нет, ты невозможна, — рассердилась мачеха. — Сомневаюсь, чтобы появился такой человек, который сумеет справиться с тобой!— Тогда я навеки останусь на острове вместе с вами.— А ты как считаешь, Джордж? — спросила Оралия.— Аврора права.— Значит, решено! — воскликнула девушка, ко всеобщему удовлетворению. Глава 3 Браун, камердинер герцога, разбудил хозяина довольно рано, как тот и приказывал. Хотя небо заметно посветлело, солнце еще не взошло. Воздух, однако, был теплым. Ни малейшего дуновения ветерка. Валериан быстро умылся и оделся, готовясь отправиться на прогулку с Джорджем и Авророй, пока жара не станет нестерпимой. Джордж объяснил, что к десяти утра палящие лучи настолько прогреют землю, что непривычному человеку может стать плохо.— Чай, сэр, — предложил Браун, подавая хозяину чашку. — Кухарка была настолько добра, что успела заварить его. Весьма неплохой сорт, осмелюсь заметить. Несмотря на то что мы забрались чуть не на край света, я согласился бы пожить здесь, если (ал не духота. Всю ночь глаз не сомкнул.— До нашего отъезда вы привыкнете к здешнему климату, Браун, — с улыбкой заверил Валериан и, допив душистый чай, поставил чашку на маленький столик.— Мастер Джордж прислал вам это, сэр, — объявил Браун, протягивая ему широкополую соломенную шляпу. — Совсем немодная штучка, верно, милорд?Нахлобучив шляпу, герцог захватил хлыст и, вышел из спальни. Внизу, в просторном холле, его уже ждали спутники. Валериан немного удивился, увидев на мисс Спенсер-Кимберли мужские бриджи.— Вы не пользуетесь дамским седлом? — осведомился он.— Конечно, нет! Местность довольно пересеченная, ваша светлость. Это не ухоженный лондонский парк. Неужели все благородные леди сидят на лошади боком, в такой неудобной позе? Да это к тому же еще и опасно! Так легко упасть с лошади и сломать шею. Именно потому Калли и боится ездить верхом. При ее деликатной натуре и хрупком сложении она в два счета очутится на земле. Правда, я так и не сумела уговорить ее ездить по-мужски. Она считает такой способ ужасно неженственным.Девушка бросила на него дерзкий взгляд, словно вызывая на ссору.— Мне кажется, — заметил Валериан Хоксуорт, ловко избегая ловушки, — что, поскольку мы станем родственниками, мисс Спенсер-Кимберли, вам стоит обращаться ко мне как-нибудь иначе. К чему это официальное «ваша светлость»? Зовите меня Валерианом, а я вас — Авророй.— О, неужели вы позволите такую фамильярность? — широко раскрыла глаза Аврора. При этом ее голос прямо-таки источал мед, а глаза неестественно часто моргали.— Сестрица, веди себя прилично, — укорил Джордж. — Валериан не привык к твоему острому язычку и ехидным шуточкам. — И, улыбнувшись герцогу, добавил:— Аврора — ужасная озорница. Папа просто не знал что с ней делать. Он донельзя избаловал девчонок!— Есть отличное средство, — сухо процедил Валериан. — Подозреваю, никто и никогда не пробовал поучить Аврору розгами, чтобы исправить ее манеры. Это лекарство прекрасно помогает в самых безнадежных случаях.Заметив уничтожающий взгляд сестры, Джордж поспешно пробормотал:— Надо торопиться, пока солнце не встало. Идемте же!— Я ничего не знаю о сахаре, кроме того, что он сладкий. Расскажите мне обо всем! — попросил Валериан.— Это вечный круговорот, — начал Джордж. — На этом конце острова у нас четыре поля и столько же на противоположном. Те поля раньше принадлежали семейству Мередит. Мы засеваем их по очереди. В этом году урожай снимается на этой стороне, а остальная земля лежит под парами, но постоянно удобряется, поскольку тростник жадно тянет из земли все соки. Через год мы ее засадим, а пока надо не покладая рук пропалывать сорняки. Посев выпадает на сезон дождей, обычно между маем и декабрем, а жатва — в сухие месяцы, от января до мая. Так что бездельничать некогда.— А как сажают тростник? — спросил герцог.— Черенками. Мы берем верхушки зрелых растений, рабы копают ямки и удобряют каждую. Раньше рыли длинные канавы, но почва от этого быстро истощается, а влага уходит. После посадки тростник удобряют и пропалывают вплоть до самой рубки.— Сколько у вас рабов?Подумав немного, Джордж пристыженно выдавил:— Не знаю точно. Но рабочих рук хватает.— А сколько невольников приходится докупать каждый год? Мне говорили, что смертность на плантациях просто ужасающая из-за тяжелого труда и плохого питания, — заметил Валериан, разглядывая негров, рубивших и складывавших тростник.— Здесь люди умирают лишь от старости или в результате несчастного случая, — вмешалась Аврора. — Папа ненавидел рабство и, будь он в состоянии платить наемным рабочим, освободил бы невольников. Но он понимал, что это невозможно, а потому старался лучше кормить негров и велел построить для них удобные хижины. Один из невольников учился у белого доктора. Конечно, работа нелегкая, но мы не издеваемся над неграми. Воскресенье — выходной день, как для слуг, так и для хозяев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16