И оттуда открывается вид на реку. – Она подвела Дизайр к одному из больших окон и раздвинула бархатные кремовые шторы. – Смотрите, уже распустились тюльпаны. А там липовая аллея – романтическое место для весенних прогулок, как мне кажется. Она была создана по проекту самого мистера Иниго Джонса.
Дизайр познакомилась с матерью Джеффри совсем недавно, но сразу же отметила довольно утомительную черту характера этой невысокой блондинки – она говорила без умолку, перескакивая с одной темы на другую, как бабочка с цветка на цветок. Чтобы особо подчеркнуть что-то во время своей невинной болтовни, дама то и дело кивала головой, подобно маленькой птичке, и в такт этим движениям подрагивали высоко заколотые локоны.
Прошло всего полчаса, как Дизайр и Джеффри прибыли в этот внушительного вида городской дом на Стрэнде. Как только он представил ее своей матери и рассказал о том, как Дизайр самоотверженно ухаживала за ним четыре дня в «Золотом Якоре», леди Мирабель не переставала демонстрировать своей неожиданной гостье безграничное радушие.
– Несомненно, милейшая мисс Гилфорд должна погостить у нас столько, сколько ей будет угодно, – сказала мать Джеффри и принялась строить планы на будущее пребывание Дизайр в их доме.
Когда сэр Джеффри удалился к себе, чтобы сменить дорожный костюм, его мать повела Дизайр через огромный холл по лестнице наверх в одну из многочисленных комнат, предназначенных для гостей.
Отойдя от окна, Дизайр огляделась. Она перевела взгляд с широкой кровати в нише за атласными шторами бледно-желтого цвета с узорами из серебряных нитей на изящной формы стулья, с позолоченными спинками и расшитой обивкой. Отполированный паркетный пол из чередующихся деревянных шашек темного и светлого цвета отсвечивал мягким глянцем. В углу комнаты стоял накрытый скатертью туалетный столик с зеркалом в серебряной рамс.
– Какая прекрасная комната, – воскликнула Дизайр.
– Вы достойны самого лучшего, чем мы располагаем, – продолжала леди Мирабель, элегантным движением кисти взяв Дизайр под руку. – Когда Джеффри рассказал мне, как вы ухаживали за ним с таким умением и добротой… Я просто не могу вообразить, что было бы с бедным мальчиком, пострадавшим от этой ужасной травмы, если бы он остался один и без помощи. Но появились вы, как ангел-хранитель.
Вспомнив, что инстинкт самосохранения заставил ее броситься к Джеффри, когда он лежал без сознания во дворе «Золотого Якоря», Дизайр внезапно почувствовала угрызения совести. Если быть честной, то только позднее, когда она дежурила у его постели, она испытывала неподдельное беспокойство за молодого человека.
– В действительности, мадам, я могла сделать совсем немного для вашего сына. У него крепкое здоровье, и именно ему он обязан быстрым выздоровлением.
– Вы излишне скромны, – уверяла ее хозяйка дома. – Как бы то ни было, коль скоро вы находитесь у нас, мы рассчитываем, что вы пробудете здесь хотя бы до лета.
– Поверьте, мадам, для меня нет более приятного места, – отвечала Дизайр, – Но я боюсь, что не смогу отложить своей поездки в Корнуолл на такой большой срок. Меня ожидает моя тетя.
– Я напишу ей, – сказала леди Мирабель и сделала небрежное движение рукой в воздухе. – Я уверена, она поймет ваше желание продолжить свой визит до тех пор, пока вы насладитесь всеми удовольствиями, которые мы запланировали для вас. Мы с Джеффри и наша дорогая Ровена, мы все, конечно, постараемся, чтобы ваше пребывание в нашем доме было приятным.
Можно ли представить, что подумала бы тетушка Моргана, получив подобное послание? Поэтому Дизайр была уже готова отговорить леди Мирабель от ее намерения оправлять письмо в Корнуолл, но та сама переключилась на другую тему.
– Теперь, когда его величество вернулся в Лондон, празднествам не будет конца. Может быть, нам удастся взглянуть на него хотя бы мельком на палубе королевской прогулочной барки на следующей неделе. Ожидается великолепный праздник на воде, и вы увидите, как обожает наш король подобные представления. – Леди Мирабель говорила это, не сомневаясь, по-видимому, в том, что Дизайр знает все о короле и его свите. Но леди была далека от истины. Семье Дизайр никогда не приходилось бывать в таком привилегированном обществе. Отец водил дружбу с такими же солидными и преуспевающими торговцами, как он сам, но не более.
– Конечно, мы отправимся на Темзу на нашей собственной барке, – продолжала леди Мирабель. – Я распорядилась по этому случаю приобрести новый, расшитый золотом тент. Надеюсь, вы получите такое же удовольствие от фейерверка, как и я.
– Не сомневаюсь, леди, – успела вставить Дизайр, прежде чем мать Джеффри продолжила свой щебет высоким, как у молодой девушки, голосом. Хотя леди Мирабель было далеко за сорок, у нее сохранились повадки юной мисс, которая только что выпорхнула из школьного класса. Она и одевалась соответственно. Ее платье из розовой тафты украшали многочисленные атласные розочки и ленточки, а корсет был настолько тугой, что позволял ей придать своей пышной груди приподнятое положение и девичьи очертания. А волосы у ее светлости имели такой же золотистый оттенок, что и у Джеффри, Дизайр не сомневалась, что леди добивалась этого полосканиями из ромашки и ноготков, как многие модницы. Крошечная мушка красовалась возле брови, и она слегка подрумянивала щеки.
– Раньше мы часто посещали театры. Сейчас снова разрешили представления, – рассказывала она. – И мы обязательно проведем вечер в Спринг Гарденс.
Пока в городе бушевал мор и еще несколько месяцев спустя, все публичные зрелища в соответствии с королевским указом были запрещены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142