— У нее сорвался голос. — Я ни за что на свете не подвергну тебя риску.
Это прозвучало будто признание в чувствах, и, когда Ноуэл замер, она подумала, что, возможно, высказалась слишком уж откровенно.
Но он крепко прижал Ровену к себе и зарылся лицом в ее волосы.
— Ровена, моя дорогая, ты и представить себе не можешь, как много это значит для меня. — Голос его звучал несколько глуховато, но окрашивающие его эмоции согревали ее больше, чем его объятия.
Ноуэлу казалось, что, ворвись к ним в этот момент Черный Епископ и нанеси ему смертельный удар, он умер бы счастливейшим человеком на свете. Ровена его любит и полностью доверяет. А сам он никогда не думал, что сможет полюбить так сильно. И мысль о том, что он может поставить ее жизнь под угрозу, была невыносима.
Пакстон снова поцеловал девушку, пытаясь передать через губы все, что чувствует. Ее плечи покрылись гусиной кожей, и он понял, что Ровена все еще не согрелась.
— Минутку! — сказал он и, взяв с постели одеяло, накинул его ей на плечи и, ухватившись за концы, снова привлек ее к себе. — Так-то лучше. Плохой я защитник, если на меня и в этом нельзя положиться.
Закинув руки за его спину, она взялась за концы одеяла, и они оба оказались завернутыми в него.
— Я ведь тоже связала себя обязательством, — небрежно заметила она.
— Вот как, Решена? — переспросил он, заглядывая ей в глаза.
Она покраснела, но взгляд не отвела и кивнула головой.
Ноуэл почувствовал настоятельную потребность как можно скорее назвать ее полностью своей, приковать ее к себе такими прочными цепями, которые не смогла бы разорвать даже смерть.
— Я люблю тебя, Ровена. Ты будешь моей? — спросил он, пораженный тем, как дрожит его голос. — Полностью моей?
— Да, — прошептала она, глядя на него с таким доверием и обожанием, что его плоть немедленно отреагировала и напряглась. — Прошу тебя.
— Разве можно отказать в такой вежливой просьбе? — Ноуэл старался говорить игриво, пытаясь скрыть свои чувства, которые его почти пугали. Придерживая одеяло, он повел ее к кровати. — Сначала давай избавимся от нашей остальной мокрой одежды.
Присев на край кровати, Ноуэл стащил с ног окончательно испорченные сапоги, радуясь тому, что Кемп не принадлежит к числу тех привередливых камердинеров, которые устраивают истерику по такому поводу. Потом повернулся к сидящей рядом Ровене.
— Твои туфельки тоже промокли… и чулки, — заметил он. — Позволь мне помочь…
Присев на корточки, он одну за другой снял с нее туфли. Взяв в руки одну холодную ножку, он подивился тому, что она такая маленькая и изящная.
— А теперь снимем чулки, — сказал он, почувствовав, как в предвкушении учащенно забилось сердце. Его руки скользнули вверх, нащупав выше колена верхний край чулок. Она не протестовала, только глаза у нее округлились. Поразившись гладкости ее кожи, Ноуэл медленно снял с ее ног мокрые чулки. Он заметил, как Ровена судорожно глотнула воздух и затаила дыхание.
Пакстон снова взял в руку одну из ее ног, теперь освобожденную от чулка, и осторожно потер ее пальцы, пытаясь согреть их. Она поежилась, и он улыбнулся:
— Боишься щекотки?
— Немного, — призналась девушка и покраснела еще сильнее.
Не сводя с нее глаз, он отпустил ее ногу и расстегнул сорочку и брюки. Поднявшись на ноги, быстро сбросил их с себя и снова сел рядом. Ровена была все еще завернута в одеяло, и Ноуэл запустил под него руки, чтобы развязать ленточки на ее рубашке.
— Хорошо, что на тебе нет корсета, — заметил он, наслаждаясь нежностью ее кожи. Потом взял в руки одну грудь Ровены, восхитившись безупречностью ее формы.
— Я думала, что вернусь через полчаса, поэтому не стала надевать корсет… — Девушка прерывисто дышала, но в ее голосе не было ни страха, ни настороженности.
Развязав последнюю ленточку, Ноуэл спустил вниз рубашку. Ровена чуть-чуть передернула плечами, чтобы помочь ему, и это едва заметное движение чуть не свело его с ума. Ноуэлу хотелось овладеть ею сию же минуту, однако он понимал, что должен держать себя в руках, чтобы не испугать ее или не причинить боли. У него, конечно, были женщины, однако девственницы — никогда. Наверное, это будет нечто совершенно особое.
Наконец рубашка Ровены присоединилась к остальной мокрой одежде, лежащей кучей на полу. Как и два дня тому назад, он сначала насладился видом ее соблазнительного тела, не вполне веря тому, что она готова подарить ему это великолепие. Ноуэл был польщен, он испытывал благоговение — и жаждал немедленно показать, на что способен.
Одеяло соскользнуло с плеч девушки на кровать, и он осторожно уложил ее поверх него.
— Я постараюсь не причинить тебе боли.
— Я верю тебе.
— А я верю, что ты скажешь, если захочешь, чтобы я остановился.
Ровена улыбнулась невероятно соблазнительной для столь невинной особы улыбкой:
— Обещаю, но только ты этого от меня не дождешься.
Преисполненный решимости сделать предстоящее событие чем-то особенным не только для себя, но и для нее, Ноуэл улегся рядом, не спеша поцеловал ее в губы, легонько проведя рукой от плеча вниз, потом снова вверх по животу и между грудями.
Она прижалась к нему всем телом, молча требуя большего, и он удовлетворил ее желание. Его рука задержалась на груди, лаская и поддразнивая ее, заставляя желать его так же отчаянно, как он желал ее. Прижавшись к нему еще теснее, она побуждала его продолжать.
Ноуэл ввел в игру губы. Проложив поцелуями дорожку по шее, он добрался до груди и обласкал языком сосок. Тихо охнув от наслаждения, Ровена чуть переместила тело, и он, прикоснувшись предельно напряженным членом к ее мягкой плоти, едва удержался от немедленных дальнейших действий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95