— Я делаю из него масло, какое-то количество пью, использую для приготовления еды.
— Хватило бы и одной коровы.
— При двух коровах я получаю двух телят в год, которые идут на мясо. Оно было в вашем супе, когда вы обедали у меня в прошлый раз. А, кроме того, если одна из коров умрет, у меня все равно будет молоко. — Ди установила маслобойку и натянула на нее ткань. — Не могу себе представить, чтобы для вас что-нибудь значила одна корова.
— Это не имеет значения, поскольку у меня две тысячи голов скота на выпасе.
Он взял один из подойников и медленно вылил молоко сквозь натянутую ткань, потом опорожнил второй подойник. Ди подняла кофейник и потрясла его.
— Там еще остался кофе. Вы не хотите выпить чашку?
Лукас был достаточно опытен, чтобы не домогаться ее расположения на столь ранней стадии знакомства, но пребывание рядом с ней слишком волновало его, и он решил не задерживаться.
— Не сегодня. Я должен побывать в городе, а потом вернуться на ранчо. Однако благодарю за приглашение.
— Как хотите, — серьезно ответила она. — И спасибо за помощь. Я обещаю никому не рассказывать, что вы доили мою корову.
Он настороженно посмотрел на нее и, несмотря на вежливое выражение ее лица, заметил отблеск насмешки в зеленых глазах.
— Да, лучше бы вы не делали этого.
После его предупреждения она действительно улыбнулась, и тело Лукаса немедленно откликнулось на эту улыбку. Черт возьми, как же она нравилась ему!
Ди вышла с ним на крыльцо и стояла там, прислонившись к столбику, пока он возвращался в сарай и выходил из него, ведя лошадь. Она смотрела на него, взбиравшегося в седло, наблюдая за тем, как играли мускулы его рук и плеч и как плотно облегали брюки его ягодицы и бедра. Поля шляпы затеняли лицо Лукаса, но не скрывали яркую синеву его глаз.
— Увидимся, — небрежно бросил он и отъехал не оборачиваясь.
В тот день, занимаясь хозяйством, Ди не могла не думать о Лукасе Кохране. Она знала, зачем он явился к ней в первый раз, поскольку он честно заявил о своем желании купить ее землю. Но зачем он так сильно отклонился от своего маршрута в это утро? Вначале она ожидала, что он попытается овладеть ею. Но Лукас не сказал и не сделал ничего вызывающего, и она призналась себе, что слегка разочарована. Это открытие смутило Ди. В конце концов, Кохран собирался жениться на Оливии. А Ди знала, как сильно хотела ее подруга завести семью. Но, успокаивала себя Ди, Оливия не была уверена в серьезных намерениях Лукаса, и потом, дочь банкира Милликена не любила хозяина Дабл Си. Вторая встреча с ним убедила Ди: Лукас Кохран неподходящий муж для ее нежной подруги. Этим утром Ди Сван нравилось разговаривать с Лукасом, нравилось его общество. Он разговаривал с ней на равных, вызывая у Ди легкое, восхитительное ощущение свободы, поскольку ей не нужно было ограничивать себя в словах и поступках, общаясь с ним. Большинство мужчин категорически не одобрили бы то, что она говорила, но Лукас, похоже, наслаждался откровенностью их беседы. И против своей воли она воспринимала его как мужчину, ее охватывал жар, ее дыхание учащалось. Если ему удалось добиться ее расположения, сможет ли она оттолкнуть его? Ди была достаточно честной, чтобы признать, что она испытывала большой соблазн, а ее самолюбие было задето тем, что он, похоже, совсем не интересовался ею как женщиной. Конечно, он был Лукасом Кохраном, он мог получить любую женщину в городе, и ему оказывали внимание замужние дамы. Он был не только очень красивым, но и ошеломляюще мужественным, сильным и уверенным в себе. Вспоминая его ясные голубые глаза, Ди понимала, что он умел быть беспощадным и что только отчаянный или глупый человек мог попытаться встать на его пути.
Она же, Ди Сван, не представляла собою ничего особенного. Собственная внешность казалась ей заурядной. Она видела это в зеркале каждое утро, умывая лицо. Она — женщина, которая много работает и которая склонна тратить любые лишние деньги на книги, а не на украшения и наряды. В ней не было утонченности и изящества, хотя Ди предполагала, что она интеллигентнее и образованнее многих женщин в Проспере. Этим она обязана своей матери, которая в детстве привила ей любовь к книгам. Безусловно, мисс Сван самостоятельная и независимая женщина, но именно эти ее качества не подходили для того, чтобы она могла жить, подчиняясь кому-то. Нет, в ней не было ничего, что могло бы привлечь Лукаса Кохрана, и с ее стороны было бы глупо мечтать об этом человеке.
Лукас никогда намеренно не искал встреч с Оливией и видел ее лишь на светских приемах. Он не считал необходимым развитие отношений между ними, так как должен был пройти по крайней мере год до тех пор, пока у него действительно появилось бы время для ухаживаний и женитьбы на ней. Он также никогда не испытывал особой потребности в ее обществе. Конечно, мисс Милликен была очаровательна, но она не воспламеняла его чувства. И когда, расставшись с Ди, Лукас направился в город, он не только не попытался увидеть Оливию, но и не желал встретить ее даже случайно.
Ему нравилась Оливия: она была милой и доброй, настоящей леди. Но представить себе в отношениях с ней чувства, достигшего размера безумной страсти, он не мог. Когда Лукас думал о неистовой любви, влажных, скомканных простынях, когда он мысленно наслаждался женским телом, это тело в его воображении принадлежало Ди, и лицо было Ди, и ее длинные черные волосы были разбросаны по подушке. Ди никогда бы не приняла его власть над собой покорно, она бы боролась с его стремлением господствовать. Их любовь была бы вечным сражением. А потом, опустошенная, она бы лежала и смотрела на него двоими загадочными зелеными глазами, вызывая его на то, чтобы он снова овладел ею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79