Валентин взглянул на нее, но по выражению его лица было трудно что-либо понять.
– Ты начинаешь беспокоить меня, – сказал он Шею, сбрасывая пальто на руки Стэнтона. – Что, черт возьми, еще за неотложное дело, ради которого ты вытаскиваешь меня из дому, когда я еще не позавтракал?
– Пройдем в кабинет, – только и сказал Шей.
– Идем. – Закери увлек Элинор за собой по коридору.
Она уперлась и вырвалась из рук брата.
– Если это связано со мной, то я требую, чтобы ты сказал мне, что происходит. Я не ребенок. И все эти увертки просто смехотворны…
Из кабинета выглянул Себастьян, мрачное разгневанное лицо которого заставило ее замереть на месте.
– Отправляйтесь в гостиную и ждите там, пока я не позову, – рявкнул он. – Это уже перестало быть игрой.
Валентин заметил, как кровь отлила от лица Элинор. В широко расставленных серых глазах было столь явно написано самое худшее опасение, что, он удивился, как это ее братья все еще не повесили его прямо в портике. Ему хотелось сказать ей, чтобы она не тревожилась ни о чем, что он намерен взять на себя ответственность за все, что бы ни сказали братья Гриффин. Последовав за Мельбурном в его аскетический кабинет, он подумал о том, насколько нехарактерным для него был подобный порыв, и это одновременно и позабавило его, и вызвало раздражение.
– Ты начинаешь что-то очень сильно смахивать на испанского инквизитора, – сказал он, заметив, что ни один из братьев не был допущен в комнату.
Герцог подошел к письменному столу.
– Сегодня утром ко мне пожаловал один визитер, – начал он таким холодным тоном, какой Валентин у него слышал лишь в крайне редких случаях. У него мороз пробежал по коже.
– Надеюсь, ты скажешь мне, кто именно к тебе приходил?
– Стивен Кобб-Хардинг.
Валентин едва сдержался, чтобы не вскочить с кресла, однако Мельбурн пристально наблюдал за ним, поэтому он ограничился тем, что просто положил ногу на ногу.
– Представляю, в каком ты восторге. Только почему бы тебе, не подождать до более приемлемого часа, чтобы поделиться со мной этой радостной новостью?
– Ты его шантажируешь.
Слава Богу, Мельбурн решил сначала получить информацию от него. Предъявлять Элинор обвинения, которые, возможно, выдвинул Кобб-Хардинг, было бы несправедливо и необоснованно жестоко. Он пожал плечами.
– В этом сезоне мне было немного скучно, и я решил позабавиться.
Герцог стукнул кулаком по столу.
– Замолчи, Валентин! Знаешь, что он мне сказал? Что он сбережет репутацию моей семьи – и моей сестры, если она выйдет за него замуж!
– Мельбурн, ты…
– А я сидел здесь и слушал его, потому что никто, черт возьми, не изволил предупредить меня об этом! Я попросил тебя присматривать за Элинор, чтобы она не натворила глупостей, а не позволять ей делать все, что заблагорассудится, и скрывать это от меня!
Валентин сидел и слушал, как бушует герцог. Поскольку Мельбурн, видимо, не ждал от него ответа или даже его реакции, это давало ему время подумать. Он мог, конечно, солгать, сказав Себастьяну, что понятия не имеет, о чем говорил Кобб-Хардинг. Этого было бы достаточно, если бы дело касалось его одного, но Элинор невероятно усложняла ситуацию. Во-первых, она наверняка не станет лгать, а во-вторых, сочтет любую выдумку несправедливостью. Речь шла о ее праве на свободу и притворяться, как было в истории с посещением Воксхолла, она не пожелает, потому что это противоречило бы тому, чего она добивалась.
– Деверилл! – взревел Мельбурн, отрывая его от размышлений. – Ты должен был оказать мне простую услугу. Я не могу считать, что ты расплатился по своему долгу чести. Объяснись.
На какое-то мгновение Валентин подумал, что было бы любопытно узнать, как отреагировал бы Мельбурн на сообщение о том, что вечеринка у Белмонта – это далеко не самое серьезное из всего, что натворила Элинор, а также о его собственном существенном участии в этом.
– Я терпеть не могу сплетен, – сказал он. – И не ори так громко. Тебя, наверное, слышно даже в Париже.
Наклонившись над столом, Мельбурн стукнул по его поверхности обоими кулаками.
– Не уходи от разговора!
– Себастьян, все очень сложно. И это не то, что ты думаешь. – «На самом деле все гораздо хуже».
– Так расскажи мне об этом. Я потерял терпение.
– Кобб-Хардинг уговорил ее поехать на вечеринку к Белмонту. Это был маскарад, так что никто не видел ее лица.
Герцог издал какой-то сдавленный звук.
– Он предложил описать мне… некоторые аспекты анатомии Нелл.
Кобб-Хардинг – покойник!
– Он опоил ее наркотиком. Подсыпал лауданум. А потом затащил в комнату и набросился на нее. Я успел вовремя, чтобы не допустить худшего. Это была не ее вина, Себ.
Мельбурн на мгновение застыл на месте, потом медленно опустился в кресло.
– Почему ты не сказал об этом мне? Чудачества Нелл могли бы закончиться несколько недель назад.
– Именно поэтому, – сказал Валентин. Поэтому, а еще потому, что Нелл умоляла его не говорить. – Это была ее первая попытка глотнуть свободы. Попытка оказалась неудачной. И я подумал, что…
– Ты подумал. Эго не твое дело, Деверилл. Ты ведь не член нашей семьи. Твое участие заключалось в том, чтобы наблюдать.
– Ты попросил меня стать ее нянюшкой. На то имелась веская причина: никто из вас не мог ее урезонить. А я смог. Ты сказал, чтобы не было скандала, и скандала не было. Даже Кобб-Хардинг явился только к тебе. Больше никто ничего не знает.
– Правда остался лишь этот паршивец, который рыщет рядом, пытаясь поживиться моими деньгами.
– Но в соответствии с нашим с ним… соглашением он обязан в течение двух последующих недель покинуть Англию.
Ему повезло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94