Роберваль знал, что судьба Альфонса была связана с его собственной. Рулевой давно завидовал Картье как первооткрывателю и герою и, так же как и Роберваль, он жаждал падения Картье. Да, он мог доверять Альфонсу. Жадность и зависть объединяли их.
Он осторожно повернулся на бок и приказал:
— Скажи мэтру Альфонсу, чтобы он пришел ко мне.
Лизет выскочила из каюты, как мошенник, ожидающий удара хлыста, или как кошка, убегающая от пинка.
Внешне низкорослый рулевой был полной противоположностью Робервалю. Кожа Альфонса была розовой и нежной, и он ревностно оберегал ее, таская на голове широкополую шляпу со свисающей на шею вуалью, а волосы росли курчавыми и жирными. Он был веселым и разговорчивым человеком, у которого для каждого случая найдется анекдот. Но он был полон ожиданием того счастливого дня, когда его вознесут как Картье, и он сможет всем продемонстрировать свое очарование. Тайный мужеложец давно приучился скрывать свои наклонности. Его карьера во многом напоминала карьеру Картье. Соленый воздух Бискайского залива будоражил его ноздри с самого детства, и он впервые отправился в плавание, когда ему было десять лет. Он изучал навигацию и картографию, а когда ему было семнадцать, он стал хозяином и рулевым своего собственного судна. Корсар, он возвращался с богатой добычей в свой родной Сентонж и стал бы национальным героем, если бы не слава Картье. Несмотря на свою немного женственную внешность, он был бесстрашным и безрассудным человеком.
— День добрый, — весело сказал он, глядя на Роберваля, чуть склонив голову на бок. — Как себя чувствуете?
Губы Роберваля искривились, а лицо перекосилось, словно он проглотил кислую айву.
— Как далеко мы от земли? — спросил он слабым голосом.
Альфонс пожал плечами и сел на стул, чтобы видеть лицо вице-короля.
— Какую землю вы имеете в виду? Кап-Бретон? Терр-Нев? Или, может быть, остров Демонов?
— Язвишь? — рявкнул Роберваль. Не был ли Альфонс одним из тех, кто слишком много говорит?
— Мы дрейфуем, монсеньер, ожидая вашего приказа. Может быть, нам стоит отправиться к Терр-Нев, где мы можем встретить наши корабли?
Роберваль устало закатил глаза. Именно эта проблема не давало ему покоя. Какой вопрос решить первым? Как выполнить задуманное? Начатую ложь невозможно остановить.
— Или, может быть, монсеньер предпочитает не присоединяться к остальным кораблям? — робко спросил Альфонс.
Роберваль открыл глаза, чтобы посмотреть на рулевого, потом перевел взгляд на скорчившуюся в углу фигуру шлюхи в розовом бархатном платье.
— Убирайся! — приказал он. Она слепо посмотрела на него, не уверенная, что это относится к ней. — Вон!
Лизет молча вышла, тихо закрыв за собой дверь.
— А что, если мы не встретим их, да и Картье с Турноном тоже? — хрипло спросил Роберваль, оставив понимание смысла этого вопроса этим проницательно поблескивающим серым глазам, которые с симпатией смотрели на него.
— В таком бурном и негостеприимном море встречи очень затруднительны, если принять во внимание различные ветра, которые могут отнести один корабль на юг, а другой — на север. И вопросы, кажущиеся важными в данный момент, теряют свою важность по прошествии нескольких месяцев и даже лет, когда кто-то сталкивается с причудами стихий. Кто вспомнит на следующий год, когда вы встретитесь с Картье или с остальными кораблями, о песчаном острове или даже о вашей племяннице, чье поведение было таким непредсказуемым?
Роберваль поднял руки и пригладил волосы, морщась от боли. Этот парень не так прост. Отвечает вопросом на вопрос. Почему бы ему не рассказать, что у него на уме?
— Что ты имеешь в виду, говоря, что я на следующий год приплыву к Картье? Откуда?
— Из Франции. Откуда еще? Когда нас отнесло штормами так далеко к югу, практически невозможно плыть на север в это время года. Поэтому мы вернемся, чтобы дождаться весны. Это вполне естественно.
Роберваль задумался. Это было первое, что пришло ему на ум, но такой выход был нежелательным.
— Вернуться во Францию с грузом, колонистами и припасами, которые ждет Картье? Даже с амуницией! И что, по-вашему, скажут обо мне люди… о нас… — он вовлекал с собой Альфонса, чтобы обеспечить собственную безопасность и свою уверенность в нем. — … Когда мы вернемся на родину и дадим повод для оскорбительных разговоров? Ответь мне! — он сел, так велико было в нем желание услышать ответ Альфонса.
— Что касается Картье, он слишком опытен, чтобы полагаться на других. Хотя будет печально… и странно… если он и его команда погибнут за одну короткую зиму. Разве нет? — рулевой заискивающе улыбнулся.
— А колонисты, команда — что с ними? Что делать с этим лейтенантом, Бомоном, повсюду сующим свой нос? Скажи мне!
— Это будет непохоже на вас, если вы вернетесь ни с чем с земли, над которой вы собирались водрузить знамя Франции, где вы поклялись создать колонию во славу его величества…
— Оставь эти слова, — почти взмолился Роберваль, — говори скорее, что ты думаешь!
— Все довольно просто. Мы отчаянно нуждаемся в воде — пассажиры и команда дерутся из-за нее днем и просят ее ночью. Скот мычит и погибает от сидра, сжигающего внутренности…
— Продолжай!
— Будет естественно, если мы остановимся где-нибудь… скажем, у побережья Кап-Бретон. Это очаровательное место. Там растут фрукты, дикая пшеница и зеленые деревья. Вы объявите, что обоснуете свою колонию здесь. Вы оставите своего очаровательного Бомона за старшего…
— Да, да…
— Вы скажете им, что отправляетесь к Терр-Нев, чтобы встретить остальные корабли. Это не имеет значения, что вы им скажете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94