— Вовремя мы убрались из хижины… Еще несколько секунд — и никто из нас не ушел бы живым, — проговорил капитан.— Но отчего удрали пираты? Ведь мы были почти в их руках? — настойчиво спрашивал Ханс.— Очевидно, на берегу происходит какая-то битва. На пиратов напало, наверно, какое-нибудь враждебное им племя, — ответил капитан. — Ты слышишь, какие крики несутся оттуда?— Да, если бы не это неожиданное нападение, — отозвался Ван-Горн, — спеклись бы мы живьем. Хотел бы я знать, что за друзья оказались у нас на этом острове.— Но и этим друзьям нам попадаться не следует. Пусть дикари перережут друг друга, а мы подождем, пока можно будет подойти к реке.Шум становился все сильнее и сильнее. Теперь с берега доносились вопли неистовой ярости. Изредка эти кровожадные крики мешались с глухими раскатами не то барабана, не то другого, подобного барабану, инструмента. И чем дальше, тем чаще шум битвы покрывался стонами и рычаниями, как будто там у реки душили людей.— Да, там идет побоище, — говорил капитан, — да еще какое жестокое.— Но теперь нам придется встретиться с победителями, кто бы они ни были. Зарево пожарища несомненно привлечет их внимание, — забеспокоился Ван-Горн.— Да разве мы здесь останемся? — возразил Ван-Сталь. — Уйдем пока в лес, а когда крики стихнут, мы проберемся к реке.— А уцелела ли шлюпка?— Будем надеяться, что ни пираты, ни их враги не открыли ее местонахождение. Если мы не найдем ее на месте, какое это будет для нас бедствие!— Без шлюпки — прощай навсегда Тимор!— В путь, друзья, — сказал капитан, — не будем ожидать возвращения пиратов или других врагов. Пойдем в лес искать воды или каких-нибудь плодов.Они пустились в путь, пробираясь по лесу в направлении на запад.Если и днем в лесу было темно, то теперь, ночью, в двух шагах нельзя было ничего разобрать: свет луны не проникал сквозь густую листву, даже зарево пожарища и то гасло по мере того, как наши путники углублялись в лес.Они шли наугад, натыкаясь на деревья, путаясь среди лиан, спотыкаясь о корни. Но вскоре глаза их привыкли к темноте, и они зашагали увереннее, не падая больше и обходя и чудовищные корни, и сети ползучих растений, и густые заросли.Шум далекого побоища доносился и сюда, но чем дальше, тем он становился глуше. Через полчаса он совсем затих, потому ли, что резня прекратилась, или потому, что расстояние между местом боя и нашими путниками сильно увеличилось.И капитана и его спутников, по правде сказать, мало интересовал исход побоища: кто бы ни одержал верх, они могли встретить в победителе только врага.Около полуночи, пройдя около восьми километров, они подошли к реке. Русло ее было сплошь пересечено отмелями и островками водяных растений, а берега покрыты густой растительностью.— Остановимся здесь, — предложил капитан. — Мы достаточно далеко отошли: здесь нас никто не найдет.Первым желанием каждого было напиться; все бросились к реке и жадно прильнули к холодной и чистой воде. После этого они принялись за поиски плодов для удовлетворения все настоятельнее выражавшего свои требования желудка.Найти плоды, чтобы умерить голод, было здесь совсем нетрудно: растительность Новой Гвинеи так богата, что всюду в лесах, без всякого человеческого вмешательства, во множестве растут деревья, имеющие вкусные и питательные плоды. Здесь на берегу реки в изобилии росли манговые деревья, дающие крупные плоды; их горькая, как у граната, корка скрывает в себе питательную и ароматную мякоть, которая тает во рту. Вблизи манговых деревьев на citrus decumanus росли так называемые помбос — вид апельсинов, величиной с голову ребенка; малайцы называют это дерево туа виадангсо и очень любят лакомиться его плодами.Наши герои поели; успокоенные царившей вокруг тишиной, они улеглись на траве, между высокими кустарниками, и тотчас заснулиНичто не нарушало спокойствия их сна до самого восхода солнца. С первыми его лучами воздух огласился криками попугаев, очевидно проведших ночь в ветвях росшего вблизи громадного тека. Как ни устали наши странники, как ни был глубок их сон, пронзительные крики птиц все же разбудили их.— Давно я так хорошо не спал, — проговорил, потягиваясь, Корнелиус. — По правде сказать, этот отдых нами вполне заслужен.— Что, ничего не слышно? — спросил капитан, еще лежавший на траве.— Нет. Только попугаи орут в ветвях тека. Мы теперь далеко от места побоища, да оно, наверно, и окончилось.— Будем надеяться, что пираты разбиты и оставшиеся в живых убрались отсюда, — сказал Ван-Горн. — Может быть, новый враг не будет так упорен, как они.— Скоро мы все узнаем, — сказал капитан.— Вы хотите возвратиться к реке?— Конечно, я беспокоюсь за шлюпку.— Во всяком случае, перед выходом нам следовало бы позавтракать, и немного лучше, чем мы ужинали. Как бы ни были вкусны плоды, мой желудок требует другой пищи.— Что касается меня, — подхватил Ханс, — то я не отказался бы от хорошего бифштекса. И дичи тут, должно быть, не мало.— Не только не мало, но и очень близко от нас, — сказал Ван-Горн, взгляд которого был устремлен на густые заросли водяных растений.— Что ты увидел?— Смотри, разве ты не видишь, как что-то копошится в зарослях.— Вижу… здесь, видно, водится крупная рыба?— А не крокодилы ли это? — улыбнулся Ван-Горн.— Нет, не крокодилы, — отозвался капитан. — Но там в тростниках нам приготовлен завтрак, которым вы останетесь вполне довольныВан-Сталь говорил так уверенно, потому, что успел заметить медленно передвигавшихся по песку отмели, скрытой зарослями, животных с вытянутыми круглыми туловищами около полуметра длиной, с короткими лапами, которые, казалось, росли из-под выпуклого панциря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53