После этого они грубо схватили пленника, подняли, еще крепче скрутили его руки, но развязали ноги.— Они сожгут его! — ужаснулся Корнелиус.— Не думаю.— Разве ты не видишь, что они разжигают хворост.— Вижу. Но я думаю, что его собираются пытать. Будь готов и стреляй, как только я подам тебе знак.Дикари волокли теперь своего пленника к дереву, у подножия которого была разложена груда хвороста. Папуасы зажгли хворост.Несчастный пленник испускал нечеловеческие крики; с бешенством, удваивавшим его силы, он пытался разорвать лианы, которыми были связаны его руки. Он бросал отчаянные взгляды на полукруг Огня, к которому его вели папуасы. Но он только бился в крепких руках своих мучителей, не имея никакой возможности вырваться и бежать.Дикари привязали охапку хвороста к спине пленника и зажгли ее. Так они подвели его к дереву, у подножия которого пылал костер. Они толкали его вперед, заставляя перешагнуть через огонь и подойти к дереву.Пленника привязали спиной к дереву. Хворост разгорался; языки пламени взвивались, каждую минуту угрожая сжечь несчастного.— Негодяи! — прохрипел Ван-Горн. — Огонь, Корнелиус!Оба выстрела раздались одновременно. Около костра два дикаря свалились на землю, а остальные, испуганные выстрелами и не понимая, откуда исходит этот грохот, с криками бросились врассыпную, оставив на земле своих убитых или раненых товарищей.В одно мгновение Ван-Горн и Корнелиус очутились у костра. Одним скачком Корнелиус перепрыгнул через широкий круг огня. Прежде всего он выдернул из-за спины несчастного горящий пучок трав; затем он разрезал лианы, которыми пленник был привязан к дереву, и вынес его из огненного круга. Когда же он был далеко от костра, он бросил несчастного ка землю.— Не бойся! — крикнул Корнелиус дикарю, распутывая его руки. Ван-Горн уже торопил Корнелиуса:— Скорее. Альфуры, оправившись от неожиданного нападения, соберутся и атакуют нас.— Нельзя же оставить так этого малого.— Если он дорожит своей шкурой, он побежит за нами. Папуас, почувствовав себя на свободе, вскочил на ноги и протянул руку Корнелиусу.— Спасибо, белый человек, — произнес он по-голландски.— Да он по-нашему говорит! — воскликнул Корнелиус.— Ну так что ж, — невозмутимо отвечал Ван-Горн. — Значит, я прав: он принадлежит к одному из тех племен, которые общаются с голландскими моряками и торговцами.— Пойдешь с нами? — спросил Корнелиус дикаря.Но ответа не последовало… Дикарь молча разглядывал своих освободителей, как бы стараясь угадать их намерения.— Он знает, вероятно, только два—три слова по-голландски, — предположил Корнелиус. — По-малайски с ним легче будет объясняться, — сказал Ван-Горн и повторил предложение Корнелиуса по-малайски.— Я ваш раб, — ответил папуас, — я пойду за вами, куда вы велите…— Очень надо мне еще рабами обзаводиться, — проворчал Ван-Горн. — Будешь нам товарищем. Идем!И все трое быстро удалились.Папуас, хорошо знавший леса своей родины, шел впереди, а за ним пробирались Ван-Горн и Корнелиус. Боясь неожиданного нападения альфуров, голландцы шли осторожно, все время оглядываясь по сторонам и прислушиваясь, не затаились ли где дикари. Но альфуры были так напуганы выстрелами и смертью двух своих воинов, что попрятались в лесу, не смея выглянуть оттуда. Ни один звук человеческого голоса не долетал теперь до ушей голландцев.Так они дошли до поляны и расположились отдохнуть. Пока Корнелиус возился с огнем, готовя завтрак, Ван-Горн заговорил с папуасом.— Ты как думаешь: твои враги будут преследовать нас? — спросил штурман папуаса.— Нет, они слишком испугались ваших ружей, — ответил тот.— А что ты им сделал? За что они собирались тебя сжечь? Откуда ты пришел? Кто ты?— Я с берегов Дорга. Меня зовут Ури-Утаната, как и моего отца — вождя племени.— С берегов Дорга? — повторил Ван-Горн. — Вот так удача! Твоя деревня далеко отсюда?— Два дня ходьбы.— А зачем ты ушел так далеко?— Я поклялся убить Оранго, альфура, врага моего отца и моего племени.— И ты сам попал в плен к Оранго? Это он отдавал приказ сжечь тебя?— Да.Корнелиус, знавший по-малайски только несколько слов, как ни вслушивался в разговор Ван-Горна и Ури-Утаната, ничего не понял. Он попросил Ван-Горна перевести ему слова папуаса.Передав Корнелиусу все, что он успел узнать, Ван-Горн добавил:— Когда два племени папуасов ведут между собой войну, лучшие воины дают клятву перед богами убить вождя их врагов. Молва об этом распространяется по всем племенам. Вождей предупреждают об этом; они принимают меры предосторожности и, со своей стороны, всячески стараются захватить в плен тех, кто дал такую клятву. А захватив, отправляют на костер. Это-то и случилось с Ури-Утаната.Корнелиус был чрезвычайно обрадован, узнав, кто был их пленник: он уже видел себя на берегу Дорга вместе с капитаном, Хансом и Лю-Хангом.— Все случилось так, как я предвидел, — торжествовал Ван-Горн.— Стало быть, Ури-Утаната покажет нам дорогу к реке? Ты сказал ему, что мы направляемся туда?!— Об этом я сейчас и буду говорить с ним.И Ван-Горн рассказал папуасу об их неудачной охоте и о разлуке со своими путниками.— Вы спасли мне жизнь, — сказал Ури-Утаната, выслушав рассказ Ван-Горна, — и я вам помогу, как только смогу. Мы отыщем ваших товарищей, а после этого вы получите большую пирогу для возвращения на родину. Наше племя не очень любит белых людей: у нас есть на что пожаловаться в их поведении, но моим спасителям и мой отец, и все племя окажут самый радушный прием.— А как же нам найти наших товарищей?— Я знаю, где находится большой лес с мускатными деревьями. Там я охотился на голубей, которые питаются косточками плодов мускатника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53