Но и это было тогда «работой» – сбором информации.
Казалось, что мы знали все…
Американская операция «Джанкшн сити» в Камбодже не была случайностью, этакой «ошибкой» с высадкой десанта на чужой территории. Карателей вызвали самолеты воздушной разведки, обнаружившей места передислокаций подразделений Фронта освобождения Южного Вьетнама.
Но в Камбодже об этом не сообщалось. Все было окружено строжайшим секретом. Особенно то, что было связано с «тропой Хо Ши Мина».
«Тропа Хо Ши Мина», по которой шла переброска северовьетнамских войск, техники, боеприпасов, продовольствия, уходила в горы севернее 17-й параллели, еще на территории ДРВ, затем пролегала по землям Лаоса и Камбоджи и выныривала в Тэйнине, всего в 70–180 километрах от Сайгона, в дельте Меконга, или на горном плато Тэйнгуен. Американцы перехватывали вьетконговцев в Южном Вьетнаме, и тогда бои носили тяжелый и упорный характер.
На территорию Камбоджи вторжения американо-сайгонских войск осуществлялись довольно часто, но всегда в «исключительных случаях». Облеты же «рамами-разведчиками» в пограничной зоне велись непрерывно.
Нгуен Ван Тхуан – официальный представитель ЦК НФО Южного Вьетнама в Пномпене был моим другом и считал, что особых секретов от меня – «ханойца», русского журналиста, вращавшегося в самых высших кругах Индокитая, «противника колониализма, неоколониализма и империализма» – нет, не было и не должно быть, и поэтому он точно комментировал с военно-политической точки зрения любое событие и даже малозаметный факт на фронтах Индокитая. В 80-х годах в этом качестве мне заменил Тхуана посол СРВ в Камбодже Нго Дьен, в прошлом помощник премьер-министра Фам Ван Донга и заведующий отделом печати МИД ДРВ и СРВ. Я любил Нго Дьена за его доброту, чистый мозг, спокойствие, откровенность. И он это понимал. Понимал он и то, что если во Вьетнаме я любил Вьетнам, в Лаосе – Лаос, то в Камбодже, понятно, Камбоджу. А в целом – весь Индокитай.
И страны, по-моему, платили мне тем же. По крайней мере с 1966 по 1983 год. Я всегда прибывал в Пномпень в самые политически интересные и напряженные моменты истории Камбоджи. О конференции глав государств Индокитая в Пномпене я узнал от Нго Дьена раньше, чем посольства и спецслужбы, за что меня не поблагодарили резиденты.
Операция «Джанкшн сити», вторжения банд «кхмер сереев» на западной границе с Таиландом, переворот генерала Лон Нола в марте 1970 года… Сианук тогда был с официальным визитом в Европе и летел домой через Москву.
18 марта 1970 года газета «Известия» в вечернем выпуске поместила информацию о встрече Сианука и А.Н. Косыгина в Кремле. В том же номере, но уже в периферийном (втором) выпуске, на том же месте, что информация о встрече, поместили сообщение о свержении Сианука. Бывало и такое в журналистской истории и практике.
Принц на аэродроме «Шереметьево» (он летел в Китай) просил А.Н. Косыгина оставить его в СССР, в эмиграции. Но получил уклончивый ответ. Глава государства Камбоджи отправился в Пекин, где уже 23 марта был создан Национальный единый фронт Камбоджи (НЕФК). В этот фронт вошли находившиеся в глубоком подполье кхмерские коммунисты, камбоджийские политэмигранты во Вьетнаме и Китае, а также лица из свиты самого Нородома Сианука.
Когда-то эмигранты покинули страну от преследований со стороны самого Сианука и были его ярыми противниками. Теперь же они были вынуждены соединить усилия в борьбе против режима Лон Нола, который, впрочем, двери перед свергнутым экс-монархом не закрыл. Новые же партнеры Сианука по НЕФК камень, что был за пазухой, показали, но не выбросили. Пригодится еще для главы государства, Самдека Нородома Сианука и его семьи… Королева-мать отбыла из столицы Камбоджи в Пекин и уезжала из Пномпеня с полным почетом. В Москве же сложился беспрецедентный уникальный в дипломатической практике случай: оставались и функционировали довольно долгое время два враждебных посольства – Лон Нола и Сианука(НЕФК).
Пол Пот, Кхиеу Самфан, находившиеся в Пекине и вошедшие под другими псевдонимами в ЦК НЕФК, были врагами не только Сианука, но и Вьетнама. После разрыва с кхмерским сувереном в 1954 году они жили в спецлагерях во Вьетнаме, не «ассимилировались», сохранили свой «ярый национализм». Но все это было секретом, который раскроется лишь после 17 апреля 1975 года, когда так называемые кхмерские «коммунисты» пришли к власти. Простить унижения и зависимость, сомнительное состояние «подопечных» кхмеры, в силу национальных особенностей, не могли.
Но обо всем по порядку. Начнем с «азов», с тех «голубых» сиануковских времен, когда страну все называли «жемчужиной Индокитая», иностранцы и народ вдоволь пили, пели, ели и плясали… Не было комендантского часа, дипломаты ездили на курорты, отдыхали в Кампоте, Кепе, Сиануквилле, великолепно общались, порой забывая о различиях государств с различным социально-политическим строем. Партийный секретарь советского посольства в Пномпене товарищ Патронов, поднимая тост за тостом за дружбу и сотрудничество, ни о каких «классовых битвах» не вспоминал, а резиденты КГБ (оба на букву «К») «узлы морали и нравственности не затягивали». Конечно, «ЧП» случались. Например, дежурный комендант так напился в городе, что «взял даму» и рикшу-сикло, приехал к дверям посольства, а расплачиваться предложил… собственной жене. А у той с собой денег не оказалось. Скандал. Другой комендант проделал ту же операцию, расплатился только не камбоджийскими риелями, а советскими желтыми «сертификатами», которые ходили в «Березках» в Москве! Даму и сикло эти деньги не удовлетворили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174