Во время войн за независимость в балканских провинциях Османской империи еврейские общины и силу своей уязвимости страдали от преследований христиан, что приводило иногда к протестам султана и его попыткам защищать своих бывших подданных.

ЭКОНОМИЧЕСКОЕ И РЕЛИГИОЗНОЕ СОПЕРНИЧЕСТВО
Эмансипация и освободительные движения в Османской империи на протяжении всего XIX века возбуждали ненависть мусульман к христианам, провоцируя многочисленные погромы греков, славян, маронитов и армян. Более слабые, униженные и по необходимости аполитичные еврейские общины были пощажены. Им даже оказывались некоторые знаки благосклонности турками, желавшими выглядеть либеральными в глазах своих европейских союзников. Это политическое неравенство наряду с экономическими достижениями еврейской элиты еще больше увеличивало межобщинное напряжение.
В профессиях, служивших полем соперничества зимми разных общин, религиозная враждебность усиливалась из-за экономической борьбы между ними. Она проходила тем ожесточеннее, чем меньше были размеры рынка и чем больше была зависимость от прихотей поощрявших коррупцию деспотов.
Именно соперничество между общинами зимми лежит в основе обвинений в ритуальном убийстве евреев Дамаска в 1840 году со стороны сирийских христиан и французского консула Ратти-Ментона. Позднее установился тесный контакт между эмансипированным европейским еврейством и еврейскими общинами Востока и Северной Африки, что совершенно изменило их внутреннюю структуру.
Начиная с 1860 года и далее, неутомимые представители «Альянс Исраэлит Универсаль», а с 1872 года члены «Англо-еврейской ассоциации» сделали своей главной задачей эмансипацию еврейских общин Северной Африки и Леванта. Значительное количество сохранившихся писем и отчетов дают нам свидетельство не только упадка и несчастий, но также и высоты духа этих угнетаемых общин. В последние десятилетия 19-го века европейское еврейство с помощью консулов смогло несколько улучшить баланс сил между евреями-зимми и христианами, относящимися к той же категории. Но различия по-прежнему сохранялись. Зимми-христиане, вступившие на путь эмансипации раньше, пользовались протекцией европейских государств как на национальном уровне (например, создание школ и политических институтов в Ливане), так и па уровне отдельных индивидуумов, благодаря существованию множества миссионерских учреждений. Более многочисленные и экономически более мощные, нежели евреи, они содействовали увеличению традиционной мусульманской юдофобии. Медленная экономическая эмансипация евреев подогревала старую вражду, порождая современную форму восточно-христианского антииудаизма, против которого евреи могли защищаться в пределах своих ограниченных возможностей.
Восточное еврейство пользовалось поддержкой европейского еврейства, которое само лишь относительно недавно вступило на путь эмансипации, после чего стало объектом современных форм политического и экономического антисемитизма. И ниже слабость евреев в сравнении с силой христианских общин была уравновешена постоянным стремлением евреев к защите своего достоинства и получению образования. Сохранились свидетельства путешественников, отмечавших эти характерные черты даже у членов наиболее униженных общин. Начиная с 1840 года, эти стремления стали достижимой целью. Моральное и культурное возрождение превращалось в явь. Если справедливость и не восторжествовала во время Дамасского дела, то несправедливость, как минимум, была ограничена. Народ, насильно принужденный жить в унижении и невежестве, начинал теперь видеть свет в конце тоннеля.
Если внешне борьба за эмансипацию еврейских и христианских общин и кажется сходной, способы борьбы были различны; одинаковой была лишь реакция их общего угнетателя. Формы давления, применявшиеся к той и другой общине, были также различны. Христианские нации могли применять политическое давление, поддерживаемое военной силой, тогда как евреи Европы (а позднее США) могли апеллировать только к этическим принципам, разоблачая действия фанатиков перед общественным мнением западных стран через парламенты и европейскую прессу. Эксцессы фанатизма дискредитировали мусульманские режимы или христианское священство, если оно несло за них ответственность. То ли по необходимости, то ли из чистосердечного убеждения – трудно разделить эти две побудительные причины – власти принимали меры, пресекавшие расистские и религиозные преследования. Церковные лидеры не поддерживали обвинений евреев в ритуальных убийствах, а также другие публичные антисемитские выступления, в особенности распространенные среди греческих православных общин; мусульманские политические вожди издавали эдикты, защищавшие национальные меньшинства. После 1880 года со стороны еврейских организаций Франции и Англии в сотрудничестве с консулами этих стран предпринимались неоднократные попытки гарантировать евреям – ив конце концов всем угнетенным меньшинствам – возможность эмансипации, первоначально предоставлявшуюся только зимми-христианам. Хотя власти Османской империи и опубликовали эдикты Гюльхана (1739) и Хумаюна (1750), провозглашавшие терпимость, они не имели никакой силы, когда дело касалось евреев.
Эти попытки установить религиозное равенство в Османской империи осуществлялись только на самом высоком уровне. Главная же задача – заставить правителей областей действительно уважать предписания султана – не была выполнена. Турецкие власти, сами находившиеся в меньшинстве, зачастую не могли проводить в жизнь реформы по либерализации статуса зимми из боязни оттолкнуть от себя простых людей, убежденных в своей правоте и привыкших к своему, ставшему традиционным, доминирующему положению в обществе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75