Мне рассказывали о женщине, которую схватили на улице и насильно потащили с собой, меж тем как она жалобно вопила, ибо в ее жалкой хижине остался ее младенец. Другую, как меня заверили – беременную, ударами погнали и тюрьму в самый момент родовых схваток. Картина была душераздирающая и возмутительная для всех человеческих чувств.
Я обратился к полицейским, протестуя против их бесчеловечного, жестокого обращения с несчастными изгнанниками, и особенности с женщинами и лопушками, но те были слишком возбуждены и озлоблены и грубо ответили мне, что они действуют по приказу сверху. На вопрос: «Разве они совершили какое-либо преступление?» – единственным ответом мне было, что это не мое дело.
Будучи уверен, что Вы великодушно не пожалеете усилий, чтобы облегчить их страдания, я решил немедленно обратиться к Вам; но по пути я узнал, что Вы уже просили аудиенции у паши, но тот отделался уверением, что это дело внутренней администрации: я узнал также, что Вас нет дома.
Тогда я обратился к г-ну Ниссиму Бахару (Бехару), управляющему школ и мануфактурных предприятий Alliance Israelite, человеку весьма влиятельному и здравомыслящему. Там я нашел троих раввинов, которые хотели видеть его по тому же печальному поводу. Он вскоре пришел, и мы провели целый час в обсуждении этого предмета. Было решено добиваться отсрочки, с тем, чтобы мужчины, женщины и дети не должны были отправляться в путь пешком, в холодную ночь, подгоняемые конными солдатами; доставить им кров и пищу и устроить гак, чтобы их отправляли группами и в повозках. На склад, как нам стало известно, согнали уже более 80 человек. Я предложил приютить их у меня в доме, хотя бы на эту ночь, пока им не найдется какое-нибудь другое прибежище, а также снабдить их всем самым необходимым. Но было решено, что лучше всего устроить их в помещениях главной синагоги, зная, что пашу раздражают ходатайства в пользу преследуемых изгнанников, мы попытались связаться с начальником полиции, но он, как выяснилось, уехал в Яффу. По моему совету на склад послали двух равнинен, чтобы успокоить вопящих и горько рыдающих женщин. Раввины уверили их, что прилагаются все усилия для облегчения их страданий, и это произвело желаемое действие.
Наступила ночь, но ничего не удалось сделать. Тогда г-н Ниссим и несколько раввинов собрались с духом и пошли к паше, и на счастье им уда лось добиться просимой отсрочки, предложив себя гарантами в исполнение приказов Порты и обязавшись лично выслать изгнанников из страны. Вчера выехало в повозках около тридцати человек, а остальные будут отправлены в воскресенье или в понедельник. Они едут под присмотром раввина и в сопровождении переводчика.
Дело осложняется тем, что эти евреи говорят по-персидски, а не по-арабски; вдобавок люди они неимущие, так как все их скромное достояние ушло на оплату долгого путешествия по суше и по морю. Народ они сильный и вынесли вый, эти персидские евреи, и даже их женщины обладают замечательно крепким сложением. Для этой страны бездельников и лентяев они были бы настоящей находкой.

НОВЕЙШИЙ ПЕРИОД

МУФТИЙ ИЕРУСАЛИМА И НАЦИСТЫ (1943-1944)
Диктор немецкого радио в Берлине 2 ноября I943 г.
«Мы находимся в здании военно-воздушных сил в Берлине, где собрались арабские лидеры на митинг протеста против Декларации Бальфура. Зал украшен арабскими флагами и портретами арабских патриотов. Помещение наполняется арабами и мусульманами из всех мусульманских стран. Среди них марокканцы, палестинцы, ливанцы, йеменцы, люди из Хеджаза, индийцы, иранцы и представители мусульман со всей Европы. Среди последних множество дружественных к арабам немцев, высокие правительственные сановники, как гражданские, так и военные, один из начальников СС, представители иностранных посольств во главе с дипломатами из посольства Японии. В зале сотни людей, а сейчас я вижу, как сюда входит муфтий Иерусалима. Он пожимает руки нескольким высокопоставленным лицам и поднимается на сцену для произнесения речи» (с. 49).
После нескольких антиеврейских цитат из Корана, Хадж Амин аль-Хуссейни, глава Верховного арабского комитета (Палестинское арабское национальное движение), заявляет:
«Мусульмане всех арабских стран едины в своем противостоянии врагу, грозящему им сегодня в Палестине и иных местах, – а именно, англичанам.
Версальский договор был величайшим бедствием, как для немцев, так и для арабов. Но немцы знают, как избавляться от евреев. Арабов сближает с немцами и приводит нас в их лагерь тот факт, что вплоть до сегодняшнего дня немцы не причинили вреда ни одному мусульманину, и что сегодня они снова сражаются с нашим общим врагом (аплодисменты), притеснявшим арабов и мусульман. Но, превыше всего, они окончательно разрешили еврейский вопрос. Все эти узы, и в особенности последняя, делают нашу дружбу с Германией не временным явлением, зависящим от обстоятельств, но прочной, длительной дружбой, основанной на общих интересах».
Поздравительная телеграмма от Генриха Гиммлера, главы СС:
«Великий муфтий! Национал социалистическая партия начертала на своем знамени лозунг: „Уничтожение мирового еврейства“. Наша партия поддерживает борьбу арабов, в особенности арабов Палестины, против чужака-еврея. Сегодня, в день годовщины Декларации Бальфура, шлю вам мои приветствия и пожелания успеха в вашей борьбе».
1 марта 1944 года в 12 часов полудня муфтии выступил по берлинскому радио. Заклеймив евреев, Великобританию и Америку, он закончил призывом к арабам «восстать па битву»:
«Арабы, восстаньте как один человек и сражайтесь за свои священные права.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75