«Если сын победит, — сказал он, — победа будет и у отца. Если же нет, лучше не трогаться с места, ибо не видать мне победы». И вот тот, прихватив с собой эмира, правившего тогда Мелитиной, и примерно десять тысяч турок, вместе со всем армянским войском и архонтом архонтов Архонт архонтов — византийский эквивалент почетного титула армянских и грузинских князей (восходит к перс. «шахиншах»).

прибыл в Дазимон. Со своей стороны выступил против него и Феофил во главе немалого войска, составленного из персов, а также выходцев с Запада и из стран восходящего солнца. Прибыв же в место под названием Анзен, пожелал царь перед наступлением поглядеть на скопище врагов, и доместик схол Мануил привел его на один холм, возвышающийся над окружающей местностью. Сначала ему на глаз показалось, что число сарацин меньше нашего, но Мануил с ним не согласился, и решил царь, что копий с той и другой стороны одинаково. «Но, определяя силу, — возразил Мануил, — сравни, у кого гуще лес копий». Когда же оказалось, что сильней войско не наше, а вражеское, потребовался и план, сулящий победу. И он был совместно составлен Мануилом и Феофобом: напасть на врагов ночью. Другие, однако, настаивали, что лучше это сделать днем, и царь их послушался. С рассветом началась жестокая битва, царские отряды самоотверженно сражались, и исмаилиты, прекратив бой, бросились в бегство. Однако турки Под турками здесь и в других случаях имеются в виду угры, обитавшие в то время в причерноморских степях. Ряд сведений о них содержится в сочинении Константина Багрянородного «Об управлении империей», а также исламских источниках (см.: DAI II, р. 146).

упорной стрельбой из лука сдержали преследующих ромеев и убедили сарацин не бежать, а стоять на месте. Те вновь построились в боевые ряды и, пуская издали стрелы, повернули ход битвы. Из-за жестокого обстрела ромеи не могли ни приблизиться к ним, ни даже взглянуть на них издали и, покинув царя, повернули назад. Однако начальники царских отрядов вместе с персами, не то что сделать, помыслить не могли о чем-нибудь подобном: они обступили со всех сторон императора и старались спасти его, хотя враги уже окружили и разили их отовсюду. И, наверное, все бы они погибли, если бы не спустилась ночь и не начался дождик; он ослабил тетиву луков, коими сражались и сильны были враги, а нашим воинам дал передышку от стрел и возможность спастись Сражение произошло 22 июня 838 г. при Дазимоне. Оно подробно описано в трудах Михаила Сирийца и Табари (см.: Васильев А. Византия и арабы. Т. 1. С. 126 сл.).

. 32 . Глубокой ночью, обходя стражу, Мануил услышал, как персы ведут с сарацинами на их языке переговоры о мире, при этом соглашаются предать ромейское войско и вернуться к вождю, которого покинули. Он тайно дает об этом знать царю и просит его не ждать полона, а спасаться вместе с вельможами. На вопрос же царя, «как спасти множество моих воинов?», он ответил: «Лишь бы, царь, даровал Бог тебе спасение, а уж они сами о себе позаботятся». Лишь к утру пустился царь в бегство и спасся в Хилиокоме, где встретились ему покинувшие сражение стратиги. Сказав, что недостойны жизни те, кто предал в сражении царя, они распороли на себе одежды мечами и, орошая щеки слезами, пали в ноги Феофилу. Но тот, сильнее их пораженный в самую душу необычностью всего происходящего, сказал: «Если спасусь я милостью Божьей, спасетесь и вы, сражаясь с врагами» Это уже второй случай, когда Мануил спасает царя (см. с. 54). Напомним, что сражению предшествует вопрос Феофила, когда сражаться: ночью или днем. Такой же вопрос Феофила предшествует и эпизоду первого спасения царя Мануилом. Эта повторяемость сходных эпизодов и дает основание усомниться, не встречаемся ли мы с дублетом, который мог возникнуть от «недостаточно критического» следования источнику? Скорее всего, «лишним» является не этот, а предыдущий эпизод, тем более что, по свидетельству Масуди, в битве при Дазимоне Феофил был спасен одним из его офицеров (см.: Васильев А. Византия и арабы. Т. 1. С. 127).

. Эта военная хитрость врага, ночной разговор персов (или, можно сказать, мирное соглашение) дали недругам, осудившим на [59] смерть Феофоба, еще одну причину и удобный предлог для клеветы, (33) амерамнуну же, узнавшему о столь значительной победе, — возможность напасть на Аморий. И вот около родного города царя объединилось два вражеских войска: самого амерамнуна и его сына, уже выдержавшего жестокую битву. Они разбили лагерь и приступили к осаде Продолжатель Феофана приступает к рассказу об осаде и взятии арабами Амория, событии, произведшем сильнейшее впечатление на современников, зафиксированном в произведениях почти всех авторов, писавших об этой эпохе. Осада началась 1 августа 838 г., когда к городу подошли три колонны арабов. Наиболее подробный рассказ об этих событиях содержится у Михаила Сирийца и Табари, из греческих источников — в цикле сказаний о 42 аморийских мучениках ( Васильевский В., Никитин П. Сказания...).

. Вернувшись в Дорилей, Феофил сделал попытку дарами заставить амерамнуна уйти оттуда и вернуться на родину. Но не пошел на это сарацин, замысливший захватить и разрушить отчизну царя. Более того, он стал еще и оскорблять Феофила, обзывал его трусливым рабом, осмеивал и издевался за то, что не раньше, а лишь сейчас, в отчаянном положении, принял он его требования Феофил просил эмира о мире на достаточно унизительных условиях: предлагал отстроить Запетру, вернуть всех пленных и даже выдать своих людей, бесчинствовавших при захвате города. Эмир задержал у себя посольство до самого взятия Амория (см.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140