дошел он и до титула кесаря Варда был возведен в сан кесаря в апреле 862 г.

, Михаила же ни одно из гражданских занятий так не трогало, как зрелища и конные ристания. Тяжко то, что он не только пристрастился наблюдать за состязаниями — хотя делал и это, — но и сам (о ромейское царство!) правил колесницей, становясь для всех зрелищем, игрушкой и посмешищем. Варда опекал племянника и вроде как жить не желал, если только не сумеет переменить его низменного нрава. Он сам распоряжался государственными делами и в то же время нацеливался на царскую власть, надеясь овладеть ею в свое время. Это, однако, он откладывал на будущее, а в то время пекся о светских науках (из-за невежества и неучености властителей они за столько лет обратились в ничто и исчезли вовсе) и, устроив школу в Магнавре, споспешествовал их развитию и расцвету Речь идет о весьма знаменательном событии в истории культурной жизни Византии IX в. — восстановлении так называемого «константинопольского университета» кесарем Вардой. Время восстановления «Университета» точно неизвестно (о дискуссии по этому поводу см.: Lemerle Р. Le premier humanisme... Р. 151 suiv.). «Университет» помещался в Магнаврской палате Большого дворца. Большое место в преподавании заняли там светские науки. Подробно см.: Fuchs F. Die hцheren Schulen von Konstanlinopel. Leipzig; Berlin. i926. S. 18 ff.; Speck P. Die kaiserliche Universitдt von Konstantinopel. Muenchen, 1974.

. Однако и это лучшее и славнейшее из деяний не могло смыть вины с Варды. Руководил школой и наставлял в философии великий Лев, философ, который приходился племянником Слово εξαδελφος. которое мы переводим как «племянник», может означать также «двоюродный брат».

патриарху Иоанну, владел епископским престолом в Фессалонике, а поскольку после низложения должности не имел, был назначен в эту школу, где изгонял и рассеивал невежество Наш автор начинает рассказ о знаменитом Льве Математике — одной из наиболее заметных фигур в культурной жизни Византии XI в. Версия его биографии, рассказанная далее, существенно отличается от данных хроник «семьи Симеона Логофета» (детальное сопоставление обеих версий см.: Липшиц Е. Очерки... С. 339 и след.: Lemerle Р. Le premier humanisme... Р. 150 suiv.). Время пребывания Льва в Фессалонике исследователи определяют 840—843 гг.

. 27 . Нельзя обойти молчанием и того, как такой муж стал известен тогдашнему правителю (это был Феофил — родитель Михаила). Лев досконально изучил науки, познал философию и ее сестер (арифметику, геометрию, астрономию, а также многославную музыку Речь идет о знаменитом квадривиуме наук, «математической четверице». знание которых еще с античных времен считалось необходимым для постижения философии.

) и благодаря большому [81] прилежанию, несуетной жизни и величию своей природы превзошел все их так, как никому другому не удалось хотя бы одну. Обитая в жалком жилище, он наставлял учеников в любой науке, которую они избирали. Прошло время, многие из учеников продвинулись в науках, а некий юноша, как раз окончивший изучение геометрии, поступил секретарем к одному правителю стратигиды и ради жизненного преуспеяния пожелал за ним следовать. Он отправился вместе с ним на войну, не знаю, каким уж образом попал в плен к агарянам, и из-за юного своего возраста отдан был в услужение одному знатному человеку. Амерамнуном исмаилитов в то время был Мамун Согласно этому рассказу, ученик Льва попадает в плен к арабам при императоре Феофиле (829—842), в то время, когда арабами правил халиф Мамун (813—833). Таким образом, время этого события ограничивается 829—833 гг. Совершенно иная версия содержится в хрониках «семьи Симеона Логофета», согласно которым ученик Льва попал в плен к арабам после взятия Амория, т. е. в 838 г. Пристрастно Мамуна к наукам и просвещению засвидетельствовано и арабскими источниками. Мамун основал в Багдаде обсерваторию и библиотеку.

, который занимался эллинскими науками, а особенно увлекался геометрией. Как-то раз хозяин юноши, рассказывая о пристрастиях и ученых занятиях амерамнуна, упомянул и геометрию, и сказал тогда юноша, что хотелось бы ему послушать и его, и его учителей. Узнавший об этом амерамнун с великой радостью зовет к себе пленника и спрашивает его, известна ли ему эта наука. Тот ответил, что да, но амерамнун ему не поверил и стал говорить, что нет на свете учителей, помимо его собственных. Юноша же сказал, что ему хотелось бы послушать их и их науку; те тотчас явились, приступили к делу, нарисовали треугольники и четырехугольники, изложили правила Евклида и то, в чем были сильны и образованны, говоря при этом, что такая-то фигура называется так, другая иначе. Что же касается причин и смысла, и почему это так и почему имеет такое название, ничего путного сказать не могли, причем не из косноязычия, а из-за неучености и невежества. Увидел юноша, как довольны и как гордятся они своими чертежами и сказал: «Что же это вы, в то время как во всяком деле и слове главное — причина и что откуда, только называете вещи, а смысл их обходите, будто он и вовсе не нужен? И для вас все одно — человек образованный или необученный, никакого представления о вещах не имеющий». Учителя смутились и попросили его самого разъяснить и изложить им причины. Когда же он четко и ясно рассказал, почему это имеет одно название и рисунок, а то — другое, их ум раскрылся, они уразумели его слова и, восхищенные, спросили, сколько же в Византии таких ученых мужей. Тот ответил, что много, прибавил, что сам он из числа учеников, а не учителей, и они спросили тогда о его учителе, жив ли он и находится ли еще среди людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140