И в ту же минуту женщину охватило сожаление, она зажмурилась и сильно закусила губу. Она могла бы его оставить, если не собирается встречаться, и сохранить на память. Она могла бы его спрятать. Хотя куда она может что-либо спрятать, если не имеет даже собственной комнаты. Дэн придерживался старых понятий и считал, что у них должна быть не только общая постель, но и мебель в спальне. Муж постоянно вешал свои костюмы в ее шкаф, а она упорно извлекала их оттуда и водворяла в его собственный гардероб. Если он не мог сразу отыскать носовой платок, воротничок или запонки, то принимался рыться в ящиках ее комода с азартом собаки откапывающей кость. У Джонатана тоже была похожая привычка. Когда ему разрешалось войти в спальню родителей, он сразу же направлялся к ящику с ее носовыми платками. Мальчик говорил, что ему нравится их запах. Ему доставляло удовольствие играть с платками, раскладывая их стопками. Куда же могла она что-либо спрятать? Барбара поднесла руку ко лбу. Разум ее был в смятении. Какие дела у нее намечены на утро? Никаких. Ничего до самого обеда, когда ей предстояла поездка в школу. Барбара понимала, что должна обязательно себя занять, чтобы отвлечься. Итак, надо сначала отдать распоряжения кухарке, а потом пойти в детскую взглянуть на детей и… эту девицу. Барбара без особой радости отнеслась к решению Дэна оставить няню, но согласилась с мнением мужа, что эта няня оказалась лучше остальных. Кроме того с большой неохотой ей приходилось признать, что девица взяла Бена в руки. И уже за одно это она должна была быть ей благодарна. Но все равно няня Барбаре не нравилась; нахальная, чересчур остра на язык, легко забывает, где ее место. И все же Барбара решила пойти в детскую и сообщить няне, пусть даже через силу, что от нее требовалось в этот день. После чего собралась подышать свежим воздухом, надеясь после прогулки обрести душевное равновесие.
Через час Барбара уже выходила из дома. Пройдя подъездную аллею и свернув направо, на проселочную дорогу, она оказалась у кромки леса.
Женщина не знала, на чьей земле он находился, потому что изгороди, отделявшей его от дороги, не было. Она прошла немного вглубь и увидела узкую тропинку. Барбара двинулась по ней через лес. Иногда ей встречались места, поросшие кустарником и остролистом, она обходила эти заросли и, наконец, вышла к опушке, к которой вплотную примыкало вспаханное поле, пути через него не было. Барбара выбрала еще одну извилистую тропу, ей казалось, что она выведет ее к дороге, однако в результате женщина оказалась в дальнем конце леса, в миле от дома.
Барбара возвращалась домой, отчетливо сознавая, зачем ей понадобилась эта прогулка.
Глава 3
Все утро лил дождь. Это и послужило темой для беседы Ады Хаулитт с кухаркой. Вымокшая до нитки Ада предполагала, что дождь, начавшийся рано, к одиннадцати должен прекратиться. Но прогноз не оправдал себя, напротив, к полудню дождь перешел в ливень.
Барбара находилась в состоянии крайнего волнения. День близился к полудню. Она стояла у окна в одной из комнат для гостей в дальней части дома и смотрела на дорогу, пытаясь внушить себе, что не должна выходить, и даже молилась, чтобы ей что-то помешало это сделать. Но в глубине души знала, что, не взирая на последствия, должна это сделать.
К часу у нее появилась резь в глазах и устали ноги, но женщина не хотела садиться, иначе за кустами, высаженными вдоль подъездной аллеи, она не видела бы дорогу.
Барбара не двигалась с места, пока не услышала на лестнице голос Ады:
– Ты не встречала хозяйку? – спрашивала та у Рут Фоггети. – Она никуда не выходила, и обед ее ждет.
Только тогда Барбара отошла от окна и покинула комнату.
– А, вот и вы, миссис, – обрадовалась Ада, делая реверанс. – Я хотела сказать, что ваш обе… еда на столе. – Она никак не могла определить, как ей называть одним словом блюда, которые подавала хозяйке в середине дня.
– Спасибо, я сейчас спущусь.
Барбара направилась к себе в комнату, за ней последовала Рут.
– Извините, мадам, но лучше мне вам это сказать. Я уложила Джонатана в постель, потому что у него круп.
– Круп?
– Ну, он кашляет, а из этого может получиться круп… И я сказала себе, что лучше ему полежать в постели, чтобы потом не стало хуже.
– Ты… ты правильно сделала, Рут. Я сейчас зайду к нему. – Она вошла в свою комнату. Постояв некоторое время перед зеркалом, закрыла глаза и отвернулась. И затем из спальни поднялась в детскую.
Как всегда первым ей навстречу выбежал Бенджамин.
– Мама, а у Тиннена круп, – звонко объявил он.
– Сколько раз я говорила тебе, Бенджамин, – строго произнесла Барбара, глядя на сына сверху вниз. – Ты же можешь выговорить имя Джонатан, если захочешь… скажи: «Джонатан».
Бен вскинул голову, улыбка сошла с его лица.
– Тиннен, – упрямо повторил он, не отводя глаз.
Барбара знала, что его не переупрямить, и не стала настаивать, тем более в присутствии Рут.
– У Джонатана не круп, а простуда. – Она обошла Бена и прошла в детскую спальню, взяв за руку появившегося на пороге Гарри.
Джонатан лежал в своей маленькой кроватке. Увидев мать, он стал усердно кашлять.
– Не нужно делать это нарочно.
– Но у меня кашель, правда. Рути говорит, что это круп.
– У тебя не круп, а обычная простуда. Будь послушным мальчиком и полежи в постели. Скоро я зайду к тебе снова. – Она подоткнула одеяло и потрогала лоб сына: он был горячий, но не сильно. – Веди себя хорошо, – бросила напоследок Барбара и вышла вместе с Гарри.
В соседней комнате Бенджамин стоял на том месте, где она его оставила. Он смотрел на нее и молчал. Барбара взглянула на Рут, раскладывающую выстиранное и выглаженное детское белье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88