— Позволь один совет: не торопись замуж. Как специалист тебе говорю, Танька: зашей пипиську так примерно на год. Повдовствуй и разберешься, кто есть кто.
— Все зависит от тебя, — откровенно заявила Татьяна. — Без любовника я перебьюсь, привыкла на голодном пайке. А без покровителя не смогу: не удержу наследство.
Если будешь помогать, я никого не подпущу ни к себе, ни тем более к делам. Первая просьба: найди нормального покупателя на диадему, а пока дай четыре тысячи.
— Рублей? — Сохадзе с готовностью полез в бумажник.
— Юаней!.. Жора, прекрати финтить!
— Разве я когда финтил?! — Изображая возмущение, Сохадзе гулко заколотил кулаками в крахмальную грудь, что было вовсе не к лицу потомку княжеской фамилии. — Таня, хочешь — верь, хочешь — нет, но денег у меня ни гроша. Мы же с Наташкой попали в аварию, она за рулем, а я, получилось, виноват: Наташке на поправку здоровья дал, мужику, которому она въехала в зад, заплатил, свою машину ремонтировал за наличные да еще дал отступного инспектору, и много, потому что мы с ней были пьяные… — Издатель-кровосос продолжал затаскивать ее в те области, где она ничего не понимала. — Расходные деньги у меня вылетели на эту аварию, зарубежные счета я, извини, светить из-за тебя не стану, а в издательстве у меня ноль с минусом. Декабрь, пора считать налоги.
Спроси кого угодно: к концу года все стараются либо слить деньги, либо вложить. Я, если хочешь знать, еще и должен за бумагу и полиграфию полмиллиона.
— Я чужого не требую. Дай аванс под будущие допечатки.
— Так говорю же: денег нет!
— Ну вот и определились, — сказала Татьяна. — Сегодня же пойду и продам тринадцатый роман туда, где есть деньги.
Сохадзе засуетился:
— Погоди, Тань! Я еще не сказал, что отказываю, а ты Сразу — фыр, фыр! Так дела не делаются… Хочешь, возьми тираж «Морского Змея в раю», у меня осталось шесть тысяч экземпляров. Последний роман, продается неплохо. Сдашь по доллару мелким оптовикам, координаты я тебе дам. А когда будет допечатка, вычту из твоего гонорара по себестоимости, центов по шестьдесят.
Татьяна уже запуталась. Твердо она понимала только одно: здесь какой-то обман.
— А почему ты сам не можешь сдать оптовикам?
— А потому, солнышко, — ответил Сохадзе, снова вываливая свой длинный язык, — что я юридическое лицо. Мне придется проводить эти деньги по счетам, и тут-то их и слижут злые тетеньки из налоговой инспекции. А ты — физическое лицо. Однократные сделки такого рода тебе закон разрешает. Если хочешь, чтобы совсем уж все по закону, укажешь эти несчастные шесть тысяч в налоговой декларации. При твоей сестринской зарплате налоги с тебя возьмут по минимуму.
— Опять налоги?! — вздохнула Татьяна.
— Так потому я тебе и даю книжек не на четыре тысячи, а на шесть, с запасом!
Вот так, доброжелательно улыбаясь и честно отвечая на все Татьянины вопросы, издатель-кровосос повесил на нее страшную обузу. Через час после того, как Татьяна вернулась домой, ей привезли книжки на маленьком грузовичке. Шесть тысяч экземпляров, целая библиотека.
Штабель занял треть спальни. Татьяна тут же начала звонить оптовикам, и от всех слышала одно и то же. Да, «Змей в раю» идет, но так себе — это уже вторая допечатка, Москва наелась. Да, взять могу, но не раньше января, а до Нового года я уже затоварился у Сохадзе.
Звонить издателю-кровососу значило расписаться в своем бессилии. Татьяна решила потолкаться на книжном рынке в «Олимпийском».
ИНТИМ СО СВИНЬЕЙ
Конечно, я без труда опишу тебе свой тип мужчины. Он богат, влиятелен, силен, просто сказочен в постели и обращается со мной, как с королевой.
Д. КУРЬЯ ИСКИ. Как найти мужчину своей мечты

До «Олимпийского» от метро недалеко. Если знать, в какую сторону. А Татьяне пришлось и поискать спорткомплекс, и отстоять лишнюю очередь в кассу, где, оказывается, продавали билеты на концерт Леонтьева. Погода была мерзкая — снег с дождем. В обеих очередях — и на Леонтьева, и за билетами на книжный рынок — говорили о глобальном потеплении. В конце концов, пристроившись за бритоголовыми парнями с пачками книг на тележках, она вошла в подъезд. И обомлела. Столы налево, столы направо, столы куда-то вниз по ступенькам и столы вверх по ступенькам. Раскладные, маленькие и побольше, с фанерными подставками-витринами и без, и все плотно заставлены книгами, сотнями тысяч книг!
Кассет и компакт-дисков поменьше. Каждый стол — под своим написанным на стене номером.
Народу было битком, в узких местах протискивались боком. Толпа вынесла ее к столику с детскими книжками: одна в виде силуэта божьей коровки, другая — в виде черепахи, «Старик Хоттабыч» с написанной от руки биркой «Первое неподцензурное издание», атлас, тоже детский, с картинками, наклейками и, непонятно зачем, игральными картами. Торговал этим добром сутулый мужчинка лет шестидесяти, одетый под стать окружающей молодежи: грязные черные джинсы, казаки и байковая рубаха навыпуск. Остальным продавцам он годился в деды, но покупателей зазывал довольно резво и, мало того, был единственным, кто это делал.
— Чер-репаха ползет, книжку везет! Машам, Петям и всем детям! Подходи, становись, покупай, веселись!
Пока Татьяна разглядывала мужчинку, из толпы к нему подкралось нечто свиноподобное. Хотя это было помоложе Татьяны, про себя она его назвала дядькой и, конечно, Свиньей: опухший, колышущийся, со вздернутым носом наподобие пятачка и поросячьими глазками.
Продавец поскучнел и, отчаянно жестикулируя, стал отчитываться перед Свиньей:
— Неудачный день был вчера, Витек! Всего десять книг ушло. Говорю тебе, надо переходить на комиксы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107