Иголка больше не нужна. Однако сейчас оба они вряд ли были расположены к многословным красивостям.— Он твой офицер, — хрипло напомнила она. — Его кровью куплено твое королевство.— Кровью и еще много чем другим, — возразил Рэндалл. — Я сожалею. Но Кеннет аф Крейг исполнил миссию своей жизни, и я говорил тебе, что для него самого было бы лучше умереть на пике чести и славы, не испытав разочарования, тогда, когда, как нам казалось, мы завоевали для себя весь мир.— Ну да. Одни получили чуть больше, другим досталась только честь. Хочу дать тебе совет, король. — В ее голосе прорезались визгливые интонации старой ведьмы. Наверное, она когда-нибудь станет ею. Если доживет. — Никогда не говори «сожалею». Тебе это не дано.— Ты хорошо меня знаешь, — согласился Рэндалл. — Ты знаешь меня в каждый мой момент, а не после, когда я уже изменился. Ты для меня единственный человек… в своем роде. Ну а что касается мэтра библиотекаря… — Он неожиданно потряс головой, будто отгонял наваждение. — Он — Брогау. Этим все сказано. Все! Я с детства не видел Клемента, старшего из сыновей Узурпатора, и не знаю, насколько верно передается в их роду семейное сходство, но этот… у него и лицо, и движения отца. А тот был самым опасным и сильным хищником королевства. Если бы не кровь де Камбри в их жилах, мне стоило бы уничтожить его щенков как потенциальную опасность, не раздумывая ни минуты.— Приятно сознавать, что ты способен на сентиментальность.— …хотя почему, собственно, я должен сохранять ему жизнь? — Он огляделся по сторонам. — Я выиграл войну, чернь обожает меня по праву силы, и сэр Эверард не посмотрит на меня укоризненно. Никто никогда не посмеет меня упрекнуть.— Потому что я прошу тебя об этом.— Однажды, — разомкнул Рэндалл посиневшие губы, — мне придется пренебречь твоей просьбой. Представители этой фамилии отняли у меня всех, кого я любил… начиная с матери. Мэтр Эйбисс. — Он скривил губы, стараясь удержать лицо. — Безобидный, как кусок хлеба. Сэр Эверард де Камбри. Первый и главный из создателей моей победы, без которого не было бы ничего. Каждый раз, когда мне причиняют боль, Брогау так или иначе к этому причастны. Мне хочется выплюнуть это проклятое имя.— Уриен всего лишь библиотекарь.— Он мне не друг.— Но ведь от самого тебя зависит, станет ли он врагом. Знаешь, — она помолчала, определяя вес чужой тайны, — отец ведь бил его, когда хотел отвадить от книжной дури. Вряд ли Уриен так уж склонен лелеять в себе семейственность. Ручаюсь, что если ты оставишь его в покое, он будет сидеть себе тихонько в библиотеке, пока не пропитает собой книги. К тому же он лицо духовное. Можно устать, перечисляя, на что он не имеет права. Тогда как — вспомни! — он мог быть принцем.— Ты что же, думаешь, что монахи не умеют интриговать, пакостить и добиваться своего? На твоем месте я бы задумался: если у него хватило духу поставить на своем с таким отцом, каким был Гайберн Брогау, то парень может быть поистине страшен.— Мы говорим о разных людях?Волна жара, оживившая Аранту, когда она защищала Кеннета и свои представления о нем, спала, когда Рэндалл перевел разговор на Уриена Брогау. Цепенея сердцем, она чувствовала, что доводы ее неубедительны. Дело, по-видимому, упиралось в ее собственную убежденность. Потому что где-то она знала, что Уриен Брогау опасен. Просто она старалась уверить себя, будто держит его в руках. И впредь способна удерживать. Так получилось, что из всего на свете она ценила лишь жизнь, которую вокруг нее отнимали с такой легкостью и таким чувством правоты. Что бы она о нем ни думала, ей хотелось сохранить ему жизнь. Но тем не менее она знала, что лжет. И ложь наполняла ее холодом, как свинцом. Однако ни в коем случае нельзя позволить Рэндаллу Баккара выкосить вокруг нее пустое пространство.— А знаешь ли, — сказал Рэндалл, вдруг понижая голос, — о чем я иногда размышлял, стоя у его гробницы? Я думал о том, как работает мой дар. Если постоянной практикой доказано, что в моих силах заставить людей быть героями, как мне того хотелось, то не сам ли я виновен в том, что Гайберн Брогау попытался убить меня? Ведь я с самого детства видел в нем только злодея. Что еще ему, в сущности, оставалось? Он сделал все, чего я от него ожидал. Не потому ли, что ему попросту некуда было деваться? А кстати, как ты думаешь, может Уриен обеспечить мне лояльность Клемента?Аранта промолчала, пожав плечами.— Если бы речь шла о старом волке, о Гайберне, уверен, он не дал бы слабины, даже если бы я у него на глазах перерезал горло всем его отпрыскам, включая девочек. Однако мне неизвестно, насколько сильны взаимовыручкой мальчишки Брогау.Зубы постыдно лязгали, и она надеялась, что он подсадит ее наверх, к скользкому наклонному желобу, ведущему к огню в камине, к раскаленному, обернутому в тряпки кирпичу в постели, к горячему бульону, к пыльному, монотонному труду библиотеки.— Нам нужно с тобой пожениться, — сказал Рэндалл. И это был не вопрос. От неожиданности у Аранты даже в мозгах прояснилось. На воспаленного юнца Рэндалл походил меньше, чем кто-либо другой. Не говоря уже о том, что этот человек никогда ни у кого не знал отказа.— А зачем это тебе?Рэндалл сделал два шага вправо, потом два шага влево. Черные тени метнулись по стене.— Того, что я люблю тебя и хочу, чтобы ты была рядом, недостаточно?Было слишком холодно, чтобы обрадоваться этим словам. Тем более что она давно была рядом, и он мог любить ее столько, сколько заблагорассудится. Она давно решила для себя, что этот человек стоит ее магии.— Мне нужна королева.— У тебя есть королева. Думаю, Венона Сариана была бы рада, если бы ты ее за такую держал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94