– Я так не говорил. Ты хочешь, чтоб я пришел?– Если захочешь.Он поднялся на ноги. Она села.– Уже уходишь?– Мне надо подумать.– Я б хотела быть меньше.– Это просто я мелковат.– Ты как раз в норме.– Спасибо на добром слове.– Это правда. Просто я – настоящая слониха.– Вовсе нет. Да, ты крупная, но в этом нет ничего плохого. Все дело во мне, в моих комплексах – хотел бы я от них отделаться. А вдруг мне удастся, и тогда я вернусь, надо просто все хорошенько обдумать.– Было б здорово.– Ну все, бывай, до скорого.– Прощай.Он пошел прочь. Только спустя шагов пятьдесят он оглянулся и помахал рукой. Она замахала в ответ, а плакала ли она, этого ему не было видно издалека.Он шел краем поля, глаза слепило солнце, и он был не очень доволен собой. Надо бы купить темные очки, подумал он. Он жмурился. Я ж ведь не смогу идти с закрытыми глазами. Надо попробовать. Вроде получается, если идти медленно: прежде, чем сделать шаг, он ощупывал ногой дорогу перед собой, чтоб не сойти с пути и не грохнуться в канаву.– Ты что, собрался свалить? – сказали у него над ухом. Он открыл глаза – Конрад.– Что?– Спрашиваю, не собираешься ли ты свалить. Я вас видел.– И что?– Сам знаешь.– Пошел вон!– Это что же: раз-два, раз-два – и домой?– Ты подглядывал?– Мне приходится присматривать за ней. А вдруг она принесет в подоле незнамо от кого?– Мерзавец!– Я ж не сказал, что видел все. Ты думаешь, я совсем извращенец?– А черт тебя знает!– Потише!– Сам потише.– Похоже, ты и сегодня хочешь отправиться домой на «скорой помощи»?– Пусти!– Ишь чего захотел!– Пусти, кому говорят!Он не отпустил. А попытался сбросить Якоба в канаву, но не смог. Они стояли сцепившись и пытались столкнуть друг дружку.– Сдаешься? – выдохнули они хором.Но никто не сдался, и они продолжали мутузить друг дружку, пока оба не повалились в дорожную пыль. Они были равны в силе, никто не проиграл – и никто не выиграл. Когда они выдохлись, то расцепились и лежали рядышком, глядя в небо и хватая ртом воздух.– Ты силен, – сказал наконец Конрад. – Дерешься часто?– Да нет. Взрослым не положено лезть в драку.– Но ты защищался.– Конечно. Что я, идиот, чтоб не защищаться?– Как эти больные пацифисты. Которые садятся поперек шоссе и набивают полные карманы свинца, чтоб их тяжелее было сдвинуть. Психи.– Или монахи в Азии. Они обливают себя бензином и поджигают.– Зачем?– Бог их знает, это они так протестуют.– Фи, гадость.– Они рассчитывают попасть на небо.– Все равно, для этого не надо сжигать себя живьем.Они встали.– Ну и на кого я теперь похож?– Пойдем в дом, умоешься.– Нет уж, по дороге ополоснусь.– Ты уверен, что не хочешь продолжить с Розой?– Не твое дело.– Не кипятись. Просто ты мне понравился. Мы б вам выделили тещину комнату плюс вторую на чердаке и хозяйничали б на пару. Тут работы как раз на двоих мужиков. Она хорошая, вот увидишь. Беззлобная.– Уж больно здорова.– К этому привыкаешь. Видел бы ты Ирис.– Это твоя жена?– Да, ее сестра. К этому привыкаешь.– Ну, не знаю.– Подумай об этом.– Мне пора.– Но ты подумай.– За подумать денег не берут. Только ей голову не забивай.– Ей не буду. А ты подумай. Не пожалеешь. Я знаю, что говорю. Хочешь, пойдем покажу тебе Ирис?– Может, в другой раз. Мне пора.– Но ты об этом помни.– Ладно.Он пошел прочь, сначала медленно, а потом все легче, быстрее. Неизвестно, с чего он так обрадовался, да и вряд ли он был весел, но покуда он шагал лесом, он напевал себе под нос.

1 2 3 4