Он в дурном настроении, господь с ним. Для них всех это закрытие ужасный удар.Она провела их в просторную комнату, где в пластиковых креслицах с младенческими столами-загончиками осколками былого сидели старики.— Заметьте, я очень переживаю за стариков, но мистер Радуга сказал, что частные пациенты — это очень даже выгодно, если мы будем их иногда баловать.Большой телевизор показывал детскую программу. Четыре актера в костюмах основных цветов, раскачивая добродушно-жутковатыми головами, кривлялись под песенку про торт-объедение.Лорен подошла к сухопарому старику с умным лицом, который был одет в костюм-тройку, и сказала:— Эрнест, к вам посетители.— «Визитеры», автор — Дейзи Эшфорд Дейзи Эшфорд (1881 — 1972) — английская писательница, большую часть своих произведений написала до того, как ей исполнилось 15 лет; классик детской литературы.

, — сообщил Эрнест. — Превосходная книга. Рисковала оказаться утомительно наивной, но, полагаю, вышло неплохо.— Иногда он несет чушь, — заметила Лорен.— Очень смешная книга, — сказал Джек, обращаясь к Эрнесту.— Дядя Эрнест, помните ли вы мою мать, вашу свояченицу, Хезер Клэр? — спросил премьер-министр.— Она не могла быть вашей матерью, — ответил Эрнест. — У Хезер было только два ребенка. Один теперь премьер-министр, и вы явно не он, а другой — прекрасная Памела, но вы точно не она. Так кто же вы?Премьер-министр на миг погрузился в пучину сомнений. Кто же он?На помощь ему пришел Джек:— Это Эдвина, незаконнорожденная дочь Хезер Клэр.Эрнест развеселился:— Я не удивлен. Ваша мать любила пошалить; в тридцатые годы у псе был широкий круг общения, всякие музыканты, знаете ли.Подобная информация мало вязалась с воспоминаниями премьер-министра.— А у вас есть ее фотографии? — спросил он.— В моей комнате, — ответил старик.Они помогли ему выкарабкаться из кресла и проводили к лифту в коридоре. Пока ползли на третий этаж, Джек спросил:— Давно вы здесь живете, Эрнест?— Забыл. Все, что я знаю, это то, что пришлось продать дом, чтобы заплатить за пансион, а теперь все эти деньги кончились и я целиком завишу от государства.Его комната была маленькая, но мило обставлена, с книжной полкой, полной книг, и старомодным проигрывателем.Джек выглянул в окно и увидел, как Али борется с пестицидами, поливая машину горячей мыльной водой. Ведро этого снадобья он выпросил на кухне. Эрнест порылся в ящике и вытащил ворох фотографий.— Вот тут довольно неплохой снимок Хезер, — сказал он, кладя выцветший прямоугольник на колени премьер-министру. — Зимой тридцать шестого.Премьер-министр увидел красивую женщину с энергичным лицом, шагающую по булыжной мостовой в колонне бедно одетых бледных мужчин в кепках.Джек, заглянув через плечо премьер-министра, сказал:— Марш протеста Джарроу Известный голодный поход рабочих из г. Джарроу в Лондон в 1930-е.

. Они сделали привал в Лестере в обувном кооперативе. Мой дед был одним из тех, кто вызвался остаться после работы чинить им ботинки.Премьер-министр изучал образ матери. Сигарета между пальцев правой руки, губы намазаны темной помадой, смешные высокие ботинки на шнуровке, осиная талия, возбужденно-блестящие глаза.Эрнест протянул премьер-министру другую фотографию: Хезер стоит перед театральной тумбой и указывает на какое-то имя в центре афиши. Сигарета теперь зажата в левой руке. Премьер-министр попытался разобрать имя, но буквы были слишком мелкие.— Она играла на ритм-гитаре в женском джаз-банде, — сказал Эрнест. — «Горячая семерка мисс Моники».— На гитаре? Джаз? — поразился премьер-министр. — Нет, только не моя мама, ведь она была такая тихая и набожная женщина. Она не позволяла мне слушать популярную музыку.Эрнест наклонился к своим костлявым коленям и вытащил из-под кровати коробку.— Это еще до того, как она вышла за этого сталиниста Перси. — Он вынул из коробки грампластинку на семьдесят восемь оборотов в пожелтевшем конверте, вручил ее Джеку и попросил завести проигрыватель.Джек осторожно извлек из конверта древнюю пластинку, стараясь не прикасаться к поверхности диска.— У вашей матушки тут неплохое соло, минуты через две с начала записи, — сказал Эрнест.Несколько секунд шипения и треска, и комнату наполнила мелодия «Топота в Савойе». Мисс Моника так аранжировала музыку, что у каждой девушки был шанс блеснуть на своем инструменте, пускай и кратко. Когда началось соло на гитаре, премьер-министр нервно наклонился к проигрывателю, желая матери успеха.Когда та закончила, премьер-министр захлопал и принял поздравления Джека, словно сам отыграл это гитарное соло.Следующая фотография была прозаичнее. Мать стояла рядом с его отцом. На них были свадебные наряды. Мать в свадебном платье выглядела как задрапированная белым полотнищем колонна, перед животом она держала огромный букет цветов. Эрнест сообщил:— Она тут уже на пятом месяце, хотя никто бы не догадался.— Значит, Эдвард, ее первый ребенок, незаконнорожденный? — спросил премьер-министр.— Внебрачный, — ответил Эрнест. — Но со стороны Перси было ужасно благородно, что он на ней женился, с учетом тогдашней морали.Премьер-министр сказал:— Что вы имеете в виду?— Настоящий отец Эдварда — беженец по имени Шадрак Вайанский.— О господи! — прошептал премьер-министр. — Это откуда же он родом?— Из Чехословакии. Красивый был парень, черноглазый, с золотыми зубами, ножи точил по соседству. Ходил слух, что он из цыган-аристократов. Хотя, по-моему, он сам этот слух и распустил. Язык у него был здорово подвешен.— Черт, — сказал премьер-министр. — Он еще жив?— Не знаю, — ответил Эрнест. — Беднягу депортировали еще до «железного занавеса».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72