Поэтому прошу Вас постави
ть его в известность, что моя угроза снимается и что я желаю ему только доб
ра.
Я умею учиться на своих ошибках. Поскольку один из товарищей Виггина ост
ается сейчас вне контроля агрессора, благоразумие требует, чтобы юный Де
льфийски был взят под защиту. Так как Вы сейчас на Земле, а я нет, я даю Вам ч
резвычайное право командования любым контингентом МКФ и распоряжения
всеми необходимыми Вам ресурсами. Приказ идет по каналам уровня защиты 6 (
разумеется). Я особо поручаю Вам НЕ информировать меня или кого бы то ни бы
ло о мерах, которые Вы предприняли для защиты Дельфийски или его семьи. Об
этом не будет записей ни в системе МКФ, ни в системе какого-либо правитель
ства.
Кстати, не доверяйте никому в Гегемонии. Я всегда знал, что там гнездо карь
еристов, но последние события показывают, что карьеризм там сменился явл
ением еще худшим: галопирующей идеологией.
Действуйте быстро. Кажется, мы находимся на грани новой войны Ч а может б
ыть, просто война Лиги не кончилась.

Сколько дней нужно просидеть взаперти в окружении охранников, чтобы нач
ать чувствовать себя пленником? Боб не страдал клаустрофобией в Боевой ш
коле и даже на Эросе, где низкие потолки жукеровских туннелей качались н
ад головой, как автомобиль на козлах. Он страдал ею здесь, запертый со свое
й семьей, мечась по четырехкомнатной квартире. Не мечась даже Ч у него бы
ло такое чувство, будто он мечется, а на самом деле он сидел спокойно, пыта
ясь придумать, как вернуть себе контроль над собственной жизнью.
Быть под чужой защитой само по себе достаточно плохо Ч Боб никогда этог
о не любил, хотя такое уже случалось, когда Недотепа защищала его на улица
х Роттердама, когда сестра Карлотта спасла его от верной смерти, подобра
в на улице и отправив в Боевую школу. Но в те оба раза Боб сам мог что-то сде
лать и проследить, чтобы все шло как надо. Сейчас было не так. Он точно знал,
что что-то пойдет как не надо, и сделать ничего не мог.
Солдаты, охранявшие квартиру и окрестности дома, были отличные и верные
ребята, и в этом у Боба не было причин сомневаться. Они его не предадут Ч н
аверное.
Чиновники, которые держат в тайне место его нахождения… нет, это точно бу
дет честный недосмотр, а не сознательное предательство, когда его адрес
станет известен его врагам.
А сам Боб может пока только сидеть и ждать, прикованный к месту собственн
ыми защитниками. Они были той паутиной, которая держит его связанным в ож
идании паука. И ничего, совсем ничего Боб не мог сделать, чтобы изменить по
ложение. Если бы Греция вела войну, Боба с Николаем приставили бы к работе
Ч составлять планы, вырабатывать стратегию. А когда речь заходила о реж
име безопасности, их считали просто детьми, которых надо защищать и о кот
орых надо заботиться. Если бы Боб стал объяснять, что лучший способ его за
щитить Ч это выпустить его отсюда, предоставив полностью самому себе на
улицах большого города, где он, безымянный и безликий, мог бы затеряться и
уйти от всех опасностей, Ч толку бы не было. Потому что они видели всего л
ишь ребенка, и ничего кроме. А кто станет слушать ребенка?
О детях должны заботиться взрослые.
Те самые, у которых не хватит сил этих детей защитить.
Бобу хотелось выбить окно и выскочить наружу.
Но он сидел тихо. Читал книги. Входил в сети под своими многочисленными им
енами и бродил там, выискивая клочки информации, просочившиеся из военны
х систем всех стран, надеясь найти что-нибудь, что наведет на следы Петры,
Мухи Моло, Влада и Дампера. Какую-то страну, чуть больше проявляющую самод
овольства, потому что держит на руках козыри. Или страну, которая стала де
йствовать более осторожно и методично, потому что за ее стратегией появи
лись мозги.
Но это было бесполезно, и Боб знал, что так он ничего не найдет. Настоящая и
нформация в сети не попадет, пока не станет слишком поздно. Кто-то ее знае
т. Факты, которые нужны Бобу, чтобы найти своих друзей, есть на десятках са
йтов. Боб это знал, знал, потому что так всегда бывает, и потом историки буд
ут на тысячах страниц удивляться: как это никто не сложил два и два? Как эт
о никто не заметил? А вот так. Те, кто владел информацией, не знали, чем владе
ют, а те, кто мог бы это понять, заперты в квартире на заброшенном курорте, к
уда и туристы уже не хотят ездить.
А хуже всего, что даже мать с отцом стали его нервировать. После детства бе
з семьи лучшее, что с Бобом в жизни случилось Ч это когда сестра Карлотта
нашла его биологических родителей. Война закончилась, дети разъехались
по своим семьям, и Боб тоже не остался сиротой. У него был дом, куда можно бы
ло вернуться. Конечно, детских воспоминаний у него не было. Но они были у Н
иколая, и Боб черпал их у него как свои.
Это были хорошие люди Ч мать с отцом. Боб никогда не чувствовал себя у них
чужаком, незваным гостем, даже просто гостем. Было так, будто он всегда бы
л с ними и должен был быть. Он им понравился, они его полюбили. Это было сове
ршенно странное и восхитительное чувство Ч быть с людьми, которым ничег
о от тебя не нужно, кроме твоего счастья. Которые рады просто твоему прису
тствию.
Но когда ты сходишь с ума в четырех стенах, не важно, насколько ты уживаешь
ся с людьми и насколько ты их любишь, как ты им благодарен за доброту. Они в
се равно доведут тебя до белого каления. Все, что они делают, раздражает, к
ак застрявшая в ушах назойливая мелодия. Все время хочется им крикнуть, ч
тобы они заткнулись! Но ты этого не делаешь, потому что ты их любишь и знае
шь, что они от тебя уже тоже бесятся, и пока нет надежды освободиться, все т
ак и будет…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18