Ну ты останешься в Лондоне, будешь работать, все забудется, и годика через два…
— Через два годика! — взорвался он. — Как ты легко об этом говоришь. Целых два года еще буксовать на месте! Сколько я затратил усилий, и теперь все насмарку. И я знаю, кого они пошлют вместо меня — Фреда Фолкнера, этого неотесанного мужлана!
У Эдит снова мелькнула мысль — не отложить ли серьезный разговор на другое время, но она тут же сурово одернула себя.
— Мне кажется, Сесил, ты преувеличиваешь. Ты остался на прежней должности, на тебя не наложено никаких взысканий. А значит, дальнейший рост по службе перед тобой не закрыт.
— А я уверен, что тут сыграло решающую роль то, что твой отец не захотел замолвить за меня слово! — Сесил сердито сверкнул глазами. — Ты сказала, что хочешь сообщить мне какие-то новости? Что-то, связанное со всем этим делом? — Он нетерпеливо взглянул на нее.
Эдит, опустив голову, пристально посмотрела в свою чашку с дымящимся кофе, пить который у нее не было никакого желания. Она набрала в грудь побольше воздуха и подняла на него глаза.
— Сесил, возможно, я выбрала не самое удачное время, но я прошу тебя выслушать меня спокойно. — У нее на какой-то миг предательски дрогнул голос. — Я твердо решила, что не выйду за тебя замуж.
Несколько мгновений Сесил растерянно молчал. Было видно, что он не ждал такого оборота. У Эдит болезненно сжалось сердце.
— И за кого же ты выйдешь замуж? — почти беззвучно процедил он, сверля ее глазами. — За Мэтью Смита, видимо?
— Нет, я не нужна ему. Но выйти за тебя было бы нечестно по отношению к тебе. Я.., не люблю тебя, Сесил, настолько, чтобы стать твоей женой. Я уже давно это поняла. Я пыталась.., пыталась полюбить. Но не вышло. Извини меня, но это мои окончательные слова.
Он тяжело, молча смотрел на нее, и в этом молчании было что-то мрачное и угрожающее.
Ей казалось, что она не выдержит его взгляда и то ли заплачет, то ли покорно склонит голову.
Но он, к счастью, заговорил:
— Бред. Чистый бред. Ты не в своем уме, Эдит.
Я думаю, ты просто дура.
Ей сразу же стало гораздо легче.
— Возможно, но не стоит начинать все сначала. Не старайся уговорить меня, как ты это сделал в тот раз, тебе не удастся. Если хочешь, я сама поговорю с твоими родителями и все им объясню.
— Ах, значит, твои уже в курсе! Теперь понятно, почему твой отец… — начал он, но Эдит перебила его.
— Мои родители еще ни о чем не знают!
Сегодня вечером будет звонить мама, я скажу ей то же, что сейчас говорю тебе. И я очень прошу тебя, Сесил, давай сейчас покончим с этим. Я бы хотела, чтобы мы оставались друзьями. Я уверена, что ты найдешь девушку, которая…
— Замолчи! — воскликнул он и резко отодвинул от себя чашку так, что расплескал кофе по столику. — Можешь не продолжать, мне все понятно. Ты просто вовремя сориентировалась.
Не хочешь связывать себя с неудачником, правильно? А ты забыла, ради кого я пошел на это? Разве не ради тебя? Знаешь, как это называется? Воткнуть нож в спину! — Он смотрел на нее со жгучей ненавистью.
У Эдит подступили к глазам слезы.
— Сесил, ты не прав. Мое решение не имеет" никакого отношения к твоим неприятностям…
Ты и сам это знаешь.
— Очень хорошо! — процедил он, глядя на нее с непередаваемым презрением. — Я не стану тебе навязываться. Только и ты не навязывайся мне со своей тошнотворной дружбой.
Можешь идти к своему Смиту… Хоть к черту!
Но учти, что твой Мэтью и есть самый законченный неудачник. Его продвижение по службе нисколько не интересует, он только и знает, что малюет свои нелепые картины. Я посмотрю, что ты скажешь через год совместной с ним жизни! — Он швырнул на столик пару бумажек и, резко оттолкнув стул, встал и вышел из кафе. Эдит почувствовала, что вся дрожит, но одновременно испытала огромное облегчение оттого, что все позади.
Она увидела в окно, как машина Сесила отъехала от кафе, встала и вышла на улицу. Ей было душно, хотелось пройтись пешком. Медленно она зашагала в сторону Сент-Джеймского парка.
Сесил счел ее предательницей, расчетливой девицей, которая, увидев, что стать женой атташе не удастся, быстренько расторгла помолвку. Неужели он так плохо ее знает, что способен подумать такое? На душе у нее было тяжело. Наверное, ей следовало найти какие-то доводы, быть более убедительной. Но Сесил в любом случае отреагировал бы на ее слова крайне резко — ведь задето его самолюбие! Его отвергла невеста! Насколько Эдит его знала, для него это тяжелый удар.
Эдит была уверена, что Сесил не простит ей обиды и вычеркнет ее из своей жизни. И это было больно. Возможно, через какое-то время она еще раз поговорит с ним, попытается смягчить удар, который нанесла ему. Через какое-то время…
Ее мысли сами собой переключились на Мэтью. Где он сейчас? Сидит в гостиной вместе со своим отцом, пьет с ним чай, треплет по голове Шерифа? И, конечно, не вспоминает о ней. Может быть, он приехал к своему отцу вместе с Шейлой, неизвестной ей девушкой, с которой у Мэтью было, наверное, что-то серьезное, раз он знакомил ее со своим отцом…
Эдит миновала парк и углубилась в лабиринт перекрещивающихся улочек Белгравии. Вот слева протянулась решетчатая ограда сквера, и она невольно окинула взглядом скамейки за оградой. Нет никого похожего на Мэтью…
Вздохнув, Эдит свернула направо, чтобы перейти через дорогу к подъезду своего дома. И тут ее окликнули:
— Эдит Грэхем?
Голос был женский. Эдит удивленно обернулась и увидела у входа в сквер девушку, коротко стриженную, с волосами цвета старинной бронзы…
Она мгновенно вспомнила! Душный вечер, она, испытывая приступ дурноты, подходит к дому Сесила и слышит веселые голоса, видит, как садится в такси счастливая пара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49