— Нет, — твердо сказала она. — Я не, буду рисковать. Давай-ка достанем раскладушку, Силия, и поставим ее в кладовой. Там места хватит. И даже если папа встанет рано, он туда не зайдет. — Она повернулась к Итану:
— Я понимаю, что это звучит не очень гостеприимно, но так вы не будете подвергаться ненужному риску, а мы сможем удержать отца от проявления излишних чувств.
— Чувств или ярости?
— Ну, вы правы — ярости. — Она отправила в рот жаркое. — Вы можете встать рано, если уж так озабочены. Дойти до садового домика при дневном свете уже не столь рискованно.
— Я беспокоюсь о вас, — сказал он, глядя ей в глаза.
Кэт почувствовала в его словах искреннюю заботу. Итан не был уже той мрачной, зловещей фигурой, которая предстала перед Кэт на дороге, среди метели. И все-таки он был какой-то необычный. Ресницы Итана, невероятно длинные и черные, обрамляли поразительные, волшебные глаза. Что ее больше всего поражало — так это какая-то мистическая, неземная аура, Которую он излучал. Такого она еще никогда не испытывала.
— Спасибо за заботу, — сказала она, взволнованная его взглядом, который становился все пристальнее.
— Я бы предпочел встретиться с вашим отцом и выяснить отношения — раз и навсегда.
Кэт даже передернуло. Она не любила конфронтации, особенно когда разногласия можно было решить цивилизованным путем.
— Давайте будем все делать постепенно, хорошо? Если вы не против.
— Вам решать, вы здесь главная.
Смешно сказать, но Кэт совершенно не чувствовала себя главной. Борьба за контроль над ситуацией началась с того момента, как они встретились. Кэт понимала, насколько это важно. Она стояла между Итаном Миллзом и своей семьей.
— Пойду приготовлю постель, — сказала Силия, вставая. — А вы доедайте жаркое.
Они ели молча. Атмосфера накалялась. Кэт заметила, как Итан отбросил прядь прямых черных волос назад. Это был мужской, очень мужественный, даже суровый жест. Этот человек буквально источал силу, власть, энергию. Но этот же человек рыдал у постели своего сына, не стесняясь изливать свои чувства. Эта открытость тронула ее. Ей нравились его человечность, обаяние. Даже опасность, исходящая от него.
Она начала отдавать себе отчет, что есть в этом и нечто чувственное, сексуальное. Очарование Итана Миллза захватывало ее, волновало. Что и говорить, в сексе Кэт была не слишком опытна. Она, конечно же, не девственница, однако ни разу еще интимные отношения не доставляли ей радости. Зависело ли это от нее или от тех немногих мужчин, с которыми ей доводилось встречаться, она не знала. Этот же мужчина вызывал трепет в ее душе.
Он сказал, что любил ее сестру. Возможно, любит до сих пор. Кэт также начинала понимать, что годы, проведенные в тюрьме, не превратили его в похотливого идиота, думающего только о сексе. Потому ли, что за время заключения представление его о женщине стало слишком чужим, далеким, чтобы волновать, или же просто она не возбуждала в нем эротических чувств?
Кэт решила нарушить затянувшееся молчание.
— Ваша первая встреча с Дэниелом получилась очень эмоциональной.
— Да, — отозвался Итан, — даже более эмоциональной, чем я ожидал.
Она отломила еще кусок мягкого хлеба.
— Я обратила внимание, что вы испытываете к нему довольно сильные чувства.
— Тюремная жизнь нелегка, Кэт.
Этот переход к более фамильярному обращению заставил ее сделать паузу. Когда он назвал ее «Кэт» там, среди метели, она пропустила это мимо ушей. Теперь же, когда он произнес ее имя здесь, за столом, с глазу на глаз, это определенно было проявлением личного, какого-то нового, более близкого, интимного, отношения к ней.
— Вы имеете в виду, что вам долгое время приходилось скрывать свои чувства?
— Дэнни — существо, ради которого я жил. Бекки умерла, и каждый день начинался и кончался мыслями о сыне.
— Ваша искренность трогает, — сказала Кэт, — но она усложняет жизнь.
— Вы бы предпочли, чтоб я лгал?
— Нет, конечно, нет.
— Я могу говорить только то, что в моем сердце.
— Да, но вы вынуждаете и меня быть откровенной… Итан. То, что в вашем сердце, и пугает меня.
— Потому что вы хотите, чтобы Дэнни всегда был с вами?
— Потому что я не знаю ваших намерений.
— Тогда мне придется говорить проще, — сказал Итан.
Кэт смотрела, как он выбирал ложкой остатки жаркого со дна тарелки. У него были очень красивые руки — тонкие и одновременно сильные. Он прикасался ко всему как-то по-особенному. Уверенно, смело. Она представила себе, как он прикасался к сестре. Наверное, эффект был просто волшебный. Собственно, Бекки ей об этом говорила.
А что, если бы эти руки прикоснулись к ней? — подумала Кэт. Эта его управляемая страсть, готовая взорваться каждую минуту, заставляла ее трепетать при одной только мысли о нем. Итан Миллз был необыкновенный мужчина. Он умен, образован, даже утончен в каком-то смысле. Волосы до плеч, волшебные, роковые глаза удачно сочетаются с глубокой духовностью. Кэт вздохнула. Он оказывал на нее почти гипнотическое воздействие.
В какой-то момент она почувствовала, что он пристально наблюдает, как она разглядывает его. Это был не критический, не изучающий и не просто вопросительный взгляд. Возможно, это было любопытство. Но опять она почувствовала что-то еще. Какую-то осведомленность, уверенность. Он смотрел на нее как на женщину. Или, может, она видела отражение своих собственных мыслей в его глазах?
— То, что я здесь нахожусь, действительно доставляет вам неудобство? — спросил он.
— Нет, — сказала она, но тут же поняла, что это не правда. — В каком-то смысле да.
Уголки его губ чуть дрогнули. Она покраснела и отвела взгляд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50