Хотя бы одну жалкую открытку. Мне пришлось съехать с квартиры, потому что там не разрешают держать животных. Я бросила свой офис – ради вашей собаки. Ну, вот она, забирайте ее. Я ухожу, и знаете что: мне наплевать, если вы застрянете здесь навсегда. Вы отняли у меня год жизни. Это несправедливо и гнусно. У вас нет оправданий, и даже если есть, я не хочу их слушать.
– Откройте эту проклятую дверцу! Ну же!
– Счастливо оставаться, Маркус Бишоп!
– Послушайте, подождите! Давайте спокойно все обсудим. Всему можно найти объяснение.
– Желаю веселого Рождества! Обед в духовке. Елка в гостиной, наряженная, а на входной двери висит венок. Ваша собака здорова. Больше мне здесь делать нечего.
– Вы не можете оставить меня торчать здесь!
– Держу пари, что могу. Думаете сыграть на моем чувстве жалости? Не получится. Это вы заставили меня торчать с вашей собакой. Вы еще больший подонок, чем Кейт. А я, глупая, поверила вам.
– Морга-а-н!
Мо выбежала из дома и захлопнула дверь. Мерфи завыл. Она наклонилась к нему.
– Извини. Ты останешься с ним. Я люблю тебя – ты прекрасный друг. Я никогда не забуду, что ты спас мне жизнь. Время от времени я буду присылать тебе стейки. А ты присматривай за этим… большим болваном, слышишь? – Она обняла пса так крепко, что тот взвизгнул.
Маркус нагнал Мо у гаража.
– Вы выслушаете меня, хотите вы этого или нет! Смотрите на меня, когда я разговариваю с вами, – прорычал Маркус Бишоп, разворачивая ее к себе.
Ее гнев и враждебность мгновенно испарились.
– Маркус, вы на ногах! Это прекрасно! – Но ее гнев вернулся так же быстро, как исчез. – Однако это не извиняет ваше молчание на целых девять месяцев.
– Послушайте, я посылал открытки и цветы. Писал письма. Каким образом, черт возьми, я мог узнать, что вы переехали?
– Вы даже не сказали мне, в какой вы больнице. Я звонила до умопомрачения. В вашем офисе мне ничего не хотели сообщать. А на почте за доллар вам бы дали мой новый адрес. Вы подумали об этом?
– Нет, я подумал… В общем, я подумал, что вы скрываетесь от меня. Я потерял вашу визитную карточку. Я был обескуражен, когда узнал, что вы переехали. Простите меня. Я все это время мечтал, что когда-нибудь войду в дом ваших родителей в канун Рождества и встану у елки рядом с вами. Моя операция оказалась не прогулкой по парку, как расписывал мне ее хирург. Пришлось делать вторую операцию. Терапия была такой болезненной, что я не знал, на каком я свете. Я не жалуюсь, просто объясняю. Вот и все. Если вы хотите оставить себе Мерфи, оставьте. Я не знал, что он… так вас любит. Будь я проклят, я тоже люблю вас!
– Любите?
– Люблю. Я все время думал только о вас. Это единственное, что меня поддерживало. Я даже проехал сегодня мимо корейского магазинчика, и знаете что? Взгляните на это! – Он протянул ей кипу открыток и конвертов. – Оказывается, они не умеют читать по-английски. Они думали, что вы приедете и заберете почту. Сказали, что им нравились цветы, которые я посылал.
– Маркус! – Мо взяла письма. – А как вы выбрались из этой собачьей дверцы?
Маркус фыркнул.
– Меня вытолкнул Мерфи. Может быть, пойдем в дом и поговорим, как два цивилизованных человека, которые любят друг друга?
– Я не сказала, что люблю вас.
– Так скажите! – взревел он.
– О'кей, о'кей, я люблю вас.
– А что еще?
– Я думаю, что мы оба любим вашу собаку.
– Мы будем жить счастливо, даже если я буду богатым и красивым?
– О да, но это не важно. Я полюбила вас, когда вы были в инвалидном кресле. А как работают все ваши… части?
– Давайте проверим.
Мерфи бежал за ними, виляя хвостом.
– Я перенесу тебя через порог.
– О Маркус, не надо!
– Иногда ты слишком много болтаешь.
Он поцеловал ее так, как еще никогда не целовал раньше.
– Мне нравится. Поцелуй еще… еще… еще…

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20