Головы понимающе закивали. Перси Хэвиленд созвал на совещание заведующих всеми отделами Ближнего Востока и Передней Азии. Собрались все, кто руководил работой по Ближнему Востоку, Северной Африке, Персидскому заливу и субконтиненту (Пакистан), а также главы некоторых секций: Египта, Турции, Сирии, Израиля, Саудовской Аравии, Ирака и Ирана.
Хэвиленд был генеральным директором, «начальником», уже десять лет — солидный срок. Ему приходило в голову, что это назначение было ошибкой. Он был бойцом «холодной войны», он съел зубы на Штази и КГБ, сперва служа в министерстве иностранных дел и по делам содружества, затем как глава отдела по Восточной Германии, Польше и, наконец, России. Его назначение почти совпало с окончанием «холодной войны», падением Берлинской стены и очередным выдвижением Ближнего Востока в эпицентр мировой политики. Через два года разразилась война в Персидском заливе. Он чувствовал себя человеком, вынужденным укрощать зверя, с которым ему никогда не совладать.
«Укротил ли кто-нибудь из них зверя?» — подумал он. Он оглядел комнату, и ему показалось забавным, что все сидящие за столом слишком молоды, чтобы помнить Суэц или Багдадский пакт — по крайней мере, профессионально. Все они не понаслышке знали Иранскую революцию и войну в Персидском заливе; самые старые застали уход из Адена. Разумеется, они знали свой Ближний Восток, они бегло говорили по-арабски и на иврите, по-турецки и по-персидски. Они проводили выходные с оксфордскими профессорами, а по вечерам ходили на лекции в Школу восточных и африканских исследований. Они состояли членами Британского общества по изучению Ближнего Востока и еще полудюжины подобных организаций.
Но его тревожил этот недолгий опыт, вынуждавший даже начальников отделов обращаться к книгам, досье и газетным заметкам.
— Джентльмены, — продолжал Хэвиленд, — все мы помним, что в последний раз совещание в таком составе проводилось месяц назад, когда обсуждался доклад Тома Холли о фактическом уничтожении сети Рональда Перроне в Египте. В частном разговоре со мной мистер Холли должным образом выразил свою озабоченность утечкой информации здесь, в Воксхолл-Хаусе. Я не буду объяснять, почему было сочтено нецелесообразным упоминать об этом подозрении на нашем совещании. Однако я был бы очень удивлен, если бы вы все сами не пришли к такому же заключению.
Выполняя пожелания мистера Холли, я приказал службе внутренней безопасности провести расследование. Разумеется, очень осторожно. На этой стадии нельзя было поднимать тревогу. Как вы все знаете, ребята из внутренней безопасности работают очень тщательно. Их девиз — просеять каждый камешек. Поэтому вы все испытываете такое же облегчение, как я, узнав, что они не обнаружили никаких следов утечки в нашей организации.
— И теперь... — генеральный директор сделал паузу и кашлянул. Он никогда не чувствовал себя легко в подобной ситуации. Его официальная речь и подчеркнутая корректность были барьерами, чтобы держать людей на расстоянии. В конце концов, подчиненные — это подчиненные. Ему не нравилась демократическая неряшливость, заразившая Уайтхолл. Настоящая дискриминация профессионалов в пользу старшеклассников и выпускников политехов. Боже, сейчас даже политические вузы называют университетами! Он внутренне поморщился и продолжал:
— Мы только что получили информацию, из которой следует, что наши американские коллеги потерпели такое же фиаско и примерно в то же время. Оказалось, что они не поделились с нами по так называемым соображениям безопасности. Тем не менее, если бы они поставили нас в известность раньше, это могло бы избавить нас от многих неприятностей. Мы могли бы раньше прийти к заключению, что утечки информации не было здесь, в Воксхолл-Хаусе. Если только не было двух параллельных утечек — предположение, которое лично я нахожу абсолютно абсурдным.
И теперь наша задача — найти связь между обеими сетями или как минимум между мистером Перроне и его американским коллегой. Я попросил мистера Холли начать новое расследование в этом направлении. Мне бы хотелось, чтобы вы оказывали ему всяческую поддержку. Ему могут понадобиться некоторые из ваших собственных арабских агентов. Я знаю, что кое-кому из вас сейчас не хватает времени. Тем не менее, я уверен, что в свете ситуации в Египте работа мистера Холли имеет экстраординарное значение.
Теперь, полагаю, мы можем перейти к докладам о текущей ситуации. Я должен подготовить отчет для завтрашнего совещания в ОРК.
Совещание продолжалось еще два часа. Были сделаны подробные доклады об усилении религиозного фактора в Египетской революции. Единственное, о чем почти никто ничего не знал, были события в самом Египте. Иностранные посольства, правда, функционировали, но под чудовищным давлением. Ввелись всяческие ограничения на деятельность персонала, в частности, на свободу передвижения. Со времени переворота большая часть времени и сил дипломатов уходила на помощь британским рабочим, застрявшим в стране.
Получить информацию из Египта было почти невозможно. Том Холли чувствовал себя слепым и глухим.
На следующий день должно состояться совещание Объединенного разведывательного комитета, на котором будут присутствовать начальники СИС, военной разведки и службы безопасности, а также представители министерства иностранных дел и объединенной организации разведки при кабинете министров. Хэвиленду, как обычно, придется представлять СИС.
И только когда будет выработан и принят проект заявления, можно обращаться к премьер-министру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134