Чародей был силен, но, как ни странно, совсем неучен. Баралис, заострясь точно бритва, напрягся — следовало отыскать источник ворожбы.
* * *
— Джек, Джек, проснись! С чего это тебе вздумалось спать, когда хлеб стоит в печи? — увещевала Тилли. — Чудо еще, что он не сгорел, не то досталось бы тебе от Фраллита!
Джек вздрогнул и сел.
— Но ведь хлеб правда сгорел, Тилли. Я...
— Тихо ты, дурачок. Тебе это приснилось, должно быть. Хлеб только подрумянился — сам гляди.
Джек заглянул в предназначенную для наблюдения отдушину и с испугом убедился, что Тилли права — хлебы не сгорели. Кто-то, наверное, заменил горелые буханки сырыми, пока он лежал без памяти. Джек встал, и его затошнило.
Он сосчитал противни с тестом. Их было столько же, сколько и прежде, — если бы кто-то посадил в печь новую порцию, они были бы пусты. Джек принюхался. Да, гарью хотя и слабо, но пахло — случившееся не приснилось ему. Он бросился к огромным мусорным чанам, но и там не нашел горелого хлеба.
Тилли смотрела на него как на безумного. Но он был уверен, что это не сон: хлеб на самом деле сгорел. Как же все это сделалось? Джек помнил только, что ему перед потерей сознания стадо дурно и что-то давило голову изнутри.
В его судьбе произошел поворот. Здесь случилось нечто противное законам естества, нечто ужасное — и совершил это он. Он дрожал, и ноги под ним подгибались. Нужно было лечь, уснуть, забыться.
— Тилли, мне нехорошо. Я должен отдохнуть.
Тилли, видя, что парень и правда не в себе, смягчилась.
— Ладно уж, прикрою тебя перед Фраллитом. Иди.
* * *
Баралис, уловив, что выплеск пришел снизу, оборотился в гончую, идущую по следу. Он быстро оделся и кликнул Кропа. Простофиля-великан явился, и они вдвоем сошли в нижние пределы замка.
Впервые за многие годы Баралис испытал страх. Он не выносил неизвестности, всегда тщательно, вплоть до мелочей, продумывая свои планы. Ничто не вызывало в нем такую тревогу, как неожиданность. Чародеев на свете мало, и живут они далеко друг от друга, особенно здесь, на севере, — потому-то Баралис тут и поселился. Он хотел быть при дворе Четырех Королевств единственным, владеющим дьявольской наукой. Ибо эти профаны и считают ворожбу даром дьявола. Пусть думают что хотят. Баралис давно убедился, что всеобщее невежество служит ему самой надежной опорой. В замке его боялись. Шептали за спиной, что он демон, колдун, безумец. Его вполне устраивали и эти пересуды, и страх, который он внушал.
Мысль о том, что кто-то еще в замке черпает из того же источника, придавала поспешности его шагам.
Он подходил все ближе к месту выплеска, а Кроп тащился за ним по пятам. Кухня! Выплеск определенно произошел на кухне. Баралис не обращал внимания на слуг и стражников, которые поспешно расступались, давая ему дорогу.
Оказавшись на громадной замковой кухне, он ощутил, как отзвуки покалывают кожу. Не сказав ни слова всполошившейся челяди, он прошел из поварни в пекарню. Это здесь — каждый волосок на его теле убеждал его в этом. Он приблизился к огромной печи, и отзвуки ворожбы заплескались вокруг, как волны. Это произошло здесь. Он дико озирался, не замечая ни мастеров, ни Тилли. Рядом с печью на большом деревянном столе остывали хлебы. Вот что было предметом ворожбы: хлебы!
Безумие какое-то! Кто бы стал тратить чародейскую силу на сто шестьдесят буханок хлеба? Баралис в раздумье потер подбородок. Потом взглянул на пекаря и Тилли: ни один из этих перепуганных людишек этого, уж конечно, не делал. Подскочив к Тилли, Баралис заломил ей руку за спину.
— Что, девонька, — спросил он сладким голосом, противоречащим действию, — ты, никак, боишься моего Кропа? — Он заломил руку еще сильнее. — Правильно боишься — Кроп у меня человек опасный, правда, Кроп? — Кроп старательно закивал. — А ну-ка отвечай: что тут случилось нынче утром?
— Ничего, ваша милость, — со слезами на глазах прошептала растерянная Тилли.
— Кто был на кухне в это утро? — Баралис вздернул руку еще выше.
— Да никого не было, ваша милость, — только я, мастер Фраллит да Джек.
— Больше никого? Ты уверена?
— Да я и сама-то только что пришла. Спросите лучше Джека — он пришел раньше.
— А где же теперь Джек? — Голос Баралиса был мягок, как шелк.
— Прилечь пошел. Сказал, что ему неможется.
Баралис отпустил Тилли, начиная что-то понимать.
— Что с ним стряслось?
— Да он, ваша милость, какой-то нынче чудной. Когда я пришла, он крепко спал на полу, а потом брякнул, что хлеб, мол, сгорел — а хлеб-то целехонек... Ну а после уж сказал, что ему неможется.
— Где его комната?
— На южной стороне крыла для слуг, на самом верху.
Баралис помолчал, глядя на печь.
— Все эти хлебы следует уничтожить.
— Да ведь тут половина утренней выпечки...
— Делайте, как я сказал! — Баралис вперил взгляд в мастера уверившись, что тот выполнит приказ, повернулся и пошел прочь, сопровождаемый Кропом.
* * *
Джек решил не подниматься к себе, а лучше подышать воздухом. Голова была тяжелая, как будто он перебрал эля.
Он сел на траву — ноги его не держали. Вдалеке показалась фигура, которую он не спутал бы ни с кем: Баралис. За ним шел Кроп, и оба направлялись к людскому крылу. А вышли они из кухни. Глядя на темный плащ Баралиса, трепещущий на ветру, Джек почему-то встревожился.
Хотя эти двое были далеко, Джек угадал решимость в силуэте Баралиса и содрогнулся. Он не сомневался, что они ищут его.
Джек попытался собраться с мыслями. Утром он сделал нечто ужасное, преступил какой-то незыблемый закон. И теперь Баралис, единственный, по слухам, в замке, кто разбирается в таких вещах, узнал об этом. Баралис и Кроп ищут его, чтобы наказать, — и хорошо, если они не замышляют чего-то худшего.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26