— Дай мне время, я как раз подсчитываю.— Тогда хотя бы приблизительно. — Это было сказано угрожающим тоном. — Ты обязан заменять полкового врача; докладывай.Элфрей ответил сердитым взглядом. Однако, когда капитан в таком настроении, с ним лучше не связываться.— Похоже, погибших нет. Хотя у Меклуна плохая рана. — Элфрей кивнул в сторону лежащего на земле солдата. — У других тоже глубокие раны, но они могут стоять.Хаскер, стирая кровь с подбородка, произнес:— Везучие как черти, вот мы какие.Страйк яростно воззрился на него:— Везучие?.. Эти ублюдки захватили цилиндр!Шок, охвативший отряд, казалось, можно было пощупать руками.— Проклятое когтистое ворье! — негодующе воскликнул Хаскер. — За ними!Росомахи ответили хором одобрительных возгласов.— Подумайте! — проревел Страйк. — К тому времени, пока мы поймаем лошадей и перевяжем раненых…— Почему бы тогда не послать в погоню небольшой отряд? — предложила Коилла. — А остальные могут последовать позже.— Враг превзойдет такой отряд численностью. К тому же киргизилы могут пройти даже в местах, где нам не пробраться. Их уже и след простыл!— Тогда почему бы нам сначала не привести себя в порядок? — вставил Элфрей. — Все равно не известно, где они сейчас.— Тут вокруг много раненых кобольдов, — напомнил Хаскер. — Мы заставим их рассказать все! — Чтобы подчеркнуть смысл сказанного, он вынул нож и провел пальцем по лезвию.— А ты разве говоришь на их адском языке? — осведомился Страйк. — А кто-нибудь из вас говорит?Никто не отозвался.— Как я и думал… Так что пытка вряд ли поможет.— Нам не следовало входить в ущелье, не послав сперва разведчиков, — угрюмо пробурчал Хаскер.— Я как раз в подходящем настроении, чтобы слушать твой нудеж, — сказал Страйк. Его лицо стало жестким, как кремень. — Если у тебя есть претензии к моим действиям, то высказывайся сейчас.Хаскер всплеснул руками в умиротворяющем жесте.— Нет, командир. — Он включил одну из своих пустых, ничего не выражающих улыбок. — Просто подумал вслух.— Размышления — не самое твое сильное место, сержант. Предоставь это мне. Это относится и ко всем!Снова воцарилось напряженное молчание. Его нарушил Элфрей.— Что будем делать, капитан?— Для начала надо поймать лошадей. Если Меклун не сможет ехать, сделайте для него носилки. — Он дернул головой в сторону побоища. — Ни одного кобольда в живых не оставляйте. Перережьте им глотки. За дело!Росомахи разошлись.Коилла осталась. Она внимательно смотрела на Страйка.— Молчи, — сказал он. — Я знаю. Если мы не вернем эту проклятую штуковину обратно, на нас можно ставить крест. ГЛАВА 6 Дженнеста стояла на самом верхнем балконе самой высокой башни своего дворца.Сзади шумел восточный океан. Она смотрела на северо-запад, где над Таклакамиром, внутренним морем, поднимался кудрявый розовый туман. За ним можно было разглядеть городские шпили Уррабитона, что на самом краю пустыни Ходжангер. Ходжангер, в свою очередь, в конце концов уступал дорогу ледяному полю. Оно виднелось на горизонте, алое от солнечного света.Дженнесте картина напоминала замерзшую приливную волну — но не морской воды, а крови.Налетел ледяной, жесткий, как лезвие, ветер. Он всколыхнул вишневые драпировки над входом на балкон. Дженнеста плотнее запахнула окрашенный в молочный цвет плащ из шкуры саблезубого тигра. Погода плоха не по сезону и с каждым годом становится хуже.Наползающие ледники и жестокие ветры казались отражением в природе человеческого вторжения; захватывают все большую и большую территорию, вырывают из земли сердце, нарушают естественное равновесие.И пожирают магию Марас-Дантии.Дженнеста слышала, что на юге, где человеческие колонии самые большие и волшебство почти (а то и вовсе) не действует, люди даже отказались от священного имени и стали называть мир Центразией. По крайней мере так делают Уни, а они более многочисленны, чем Поли.Она задумалась, не в первый раз задавая себе вопрос: а как бы мать ее, Вермеграм, отнеслась к этой ереси? Нет сомнения, она бы отдала предпочтение тем, кто идет по Тропе Многобожия. В конце концов, они придерживаются пантеистских догматов, примечательно схожих с догматами древних рас. Именно по этой причине их поддерживает сама Дженнеста. И будет поддерживать — пока находит это целесообразным. Но вот одобрила бы ее мать, наяда, то, что Дженнеста фактически примыкает к вторгшимся захватчикам, — вопрос неясный. Несмотря на то, что супруг самой Вермеграм был человеком.А он, кстати? Одобрил бы отец Дженнесты веру Уни и ее нелепые монотеистские заповеди?Каждый раз, начиная задумываться над этими вопросами, она чувствовала, какие сложности создало ее двойное происхождение. Это неизбежно приводило к мыслям об Адпар и Санаре, и ее захлестывала волна гнева.Волевым усилием Дженнеста вернулась мыслями к артефакту. Он — ключ к ее амбициям, к победе. И он ускользает у нее из рук!Она вернулась в покои.Из тени бесшумно вышел слуга и принял у нее из рук плащ. Стройный, почти хрупкий, с бледной кожей и утонченными чертами лица. Песочные волосы, голубые глаза с длинными золотистыми ресницами, нос картошкой и чувственные губы были типично андрогенными.Слуга был здесь недавно, и Дженнеста еще не поняла, какие черты в нем преобладают — мужские или женские. Но с эльфами всегда возникает эта проблема.— Генерал Кистан здесь, ваше величество, — объявил (или объявила?) слуга тонким мелодичным голосом. — Он… э-э… уже некоторое время ждет.— Хорошо. Я сейчас приму его.Эльф ввел посетителя, скромно поклонился и вышел.Кистан, насколько могла судить королева, уже перешагнул порог среднего возраста и, с точки зрения орков, обладал выдающейся внешностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83