В итоге злодеям досталось несколько лошадей, какие-то тряпки... и я. А поскольку всем известно, что разбой на землях князя карается беспощадно, меня и вывезли сюда, на запад.— Ты хочешь сказать... тебя продали? Великий Творец... Как рабыню?Девушка, не поднимая глаз, кивнула.— Да разве не канула в прошлое эпоха рабства, богопротивного превращения человека в подневольное животное? Или Овелид-Кун еще сохранил сей обычай?— На словах такое, разумеется, невозможно. На деле... всего лишь незаконно.— Но ты... Тебя же нашли в крепости! То есть покупатель...— Верно, сир, люди коменданта. Участь мне грозила ужасная, я бы без колебаний повесилась, имей такую возможность. А потому счастлива буду даже погибнуть здесь, на берегу, но на свободе...— Ну-ну, рано думать о смерти, дочь моя. — Иигуир плотнее укрыл захлюпавшую носом девушку. — Мы еще держимся, не все потеряно... И выброси немедленно из головы мысли о самоубийстве, не гневи Господа!.. Но комендант-то каков?! Одних готов повесить по заведомо ложному навету, другими торгует, словно скотом... Редкостный, похоже, негодяй... И зачем ему похищенная где-то рабыня?.. Ну, не вздумай плакать, дочь моя, все еще образуется наилучшим образом...К сожалению, успокоить самого старика было некому. Последние капли жизни утекали из них вместе с дождевой водой, постепенно отказывали, становились будто чужими ноги, руки... Сник неукротимый Эскобар, съежился на песке неподалеку. Понурые лошади терпеливо стояли, опустив головы. Замерзал даже страх, уступая место ватной апатии. Возможно, именно поэтому они и прозевали приближение посторонних.— Эй, сонное царство! — рявкнули почти над ухом. — Другие, видите ли, корячатся, пупок рвут, а они уже на ночлег собрались! Хороши, право слово.Огромным напряжением воли Иигуир открыл глаза. Кричали вовсе не рядом, до качающейся на волнах лодки оставалось шагов полста суши и воды. Старый пират, ухмыляясь, отложил весло:— Ну-ка, живо сюда, мороженые крабы! Живо, а не то стража нагонит, и прощай, греховное бытие!Упоминание стражи подействовало сильнее плети. Первым вскочил Эскобар, шатающийся, но по-прежнему решительный. Затем заворочалась девушка, тяжело выпутываясь из складок мокрого плаща. Иигуира, лишенного подобного молодого жара, поднимали уже сообща. Тем временем челн уткнулся носом в песок.— Что за стража? Где они? — Иигуир едва мог шевелиться, зато встрепенувшийся от гибельной дремоты мозг заработал снова.— Не знаю, вероятно, где-то сзади собираются, — хмыкнул пират. — Не полные же они олухи, чтобы проворонить заодно исчезновение этого корыта?— Хотите сказать, что похитили его?— Зачем? Взаймы взял... Тысяча чертей, вам-то, сударь, не все равно сейчас, откуда да как? Взял, и баста! Мечталось, понимаете, трех болванов от верной смерти избавить, увлекся! Что, заповеди Творца какие-то нарушил? Великолепно, оставайтесь тогда на берегу хоть до весны.— Почему... длинно... э-э... долго? — Не отвлекаясь на мудрствования, Эскобар забрался в лодку.— Так ползать много пришлось, сударь. Пока отыскал подходящую посудину, пока улучил момент, опять же мимо стражников прошмыгнуть...Следовало признать, что одежда пирата имела едва ли не более жалкий вид, чем у замерзавших на берегу.Кое-как погрузились в лодку, не опрокинув ее и не залив.— Куда теперь? — поинтересовался Эскобар.— Было предложено княжество Динхорст, — откликнулся Иигуир.Пират недовольно посмотрел на обоих, потом покосился на Элину.— Вот что, господа хорошие, сперва выберемся-ка за городские рубежи, а уж там начнем фантазировать... кто во что горазд. Все уяснили? Глава 9 Последующий переход Бентанору запомнился очень смутно. Их утлый корабль выгребал одним веслом вдоль самой кромки прибоя, мимо зарождающегося мерцания городских огней. Вроде бы пару раз беглецов вышвыривало на песок, ударяло об отвесные стены обрывов, но только так можно было уберечься от недружественных взоров. Если Эскобар с пиратом распалились напряженной работой, Иигуир застыл еще больше. Потому очнулся, лишь когда лодка уверенно вклинилась в береговую твердь.Сумеречный день перетекал в густые, мокрые сумерки вечера. Высадились на какой-то каменистой отмели, прожилке, рассекающей нагромождение гигантских валунов. С четвертой стороны странников укрывала мрачная стена леса. Впрочем, и тут ощущение опасности, идущей по пятам, не покидало, только крайняя нужда заставила разводить костер. И опять не обошлось без неприятностей.Пока остальные шарили в полумраке какой-либо пригодный хворост, Иигуир обессиленно сгорбился, сидя на камне. Душа могла сколько угодно возмущаться подобным отлыниванием, ноги просто отказывались поднимать хозяина. Старик оказался способен разве что следить глазами за товарищами, благодаря чему и заметил, как Элина, неотступно сопровождавшая Эскобара, опрометью кинулась к берегу. Когда девушка приблизилась, выяснилось, что никакого хвороста она не несет, зато в кулачке ее поблескивал короткий меч, вероятно похищенный у офицера. Иигуир удивленно оглянулся на пирата, только что доставившего свою порцию топлива.— Чего это надумала наша девочка?— Надумала? — Пират повернулся, и извечная ухмылка сползла с его лица. — Тысяча чертей!..Элина бежала прямо на него. Такой Иигуир ее еще не видел: развевающиеся волосы, горящие глаза, оскаленные зубы. Хрупкая девушка внезапно превратилась в исчадие ада. Сзади кричал Эскобар, но к месту событий уже не поспевал. Пират заметался, будто угодивший в силки зверь, отступать было некуда, защищаться — нечем. Трофейная дубина валялась где-то на дне лодки, во тьме.— Остановись, дочь моя!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115