Жора, отхлебнув чай, с протяжным вздохом выпустил горячий воздух.
Господа, — не выдержал Остап, — нельзя же все время о деньгах!
Давайте играть в дурака! — вдруг предложила княгиня, несколько переигрывая с энтузиазмом.
А ставки? — поинтересовался Остап, хотя в дурака всегда играл без интереса.
На поцелуй, — игриво скосилась на Остапа Марья Сергеевна.
Нет, давайте повысим ставки хотя бы до десяти копеек, — запротестовал Крымов.
Я! Я согласен на поцелуй! — засуетился Нильский, подсаживаясь вплотную к Крамской.
Княгиня недоверчиво посмотрела на Сан Саныча и сказала, что еще не закончила раскладывать пасьянс. Некоторое время все молчали.
Вы когда-нибудь курили, Остап? — спросила княгиня.
Почти нет, — ответил Крымов. — У меня и без того масса вредных привычек. Сигарета — это палочка о двух концах, на одной стороне которой огонек с дымом, на другой — самоубийца.
Нильский опять чертыхнулся и назвал кого-то в газете ослом, болваном и вредителем. На некоторое время воцарилось молчание, прерываемое утробными звуками организма Пятницы, борющегося с обжигающей жидкостью.
Княгиня брезгливо поморщилась.
Жора, ну что у вас за воспитание? Разве можно так громко пить чай?
Воспитание? — повторила Вика. — Вы думаете, он знает, что это такое?
Остап оживился и повернулся к Вике.
Воспитание — это умение человека хорошо скрывать от окружающих, как много он заботится о себе и как мало обо всех остальных,
Вот именно, — подхватила княгиня, глядя на Пятницу, — уходить не прощаясь уже все умеют, а вот приходить и здороваться…
Жора громко отхлебнул горячую жидкость.
Послушайте, Пятница, — прервал его чаепитие Остап, — я хочу сделать вам замечание. Вы, как ответственный за ведение хозяйства, не справляетесь со своими обязанностями. Скажите, что за напиток вы подали нам сегодня утром?
Я не помню, или кофе, или чай, — ответил Жора, прекратив сербать.
Но ваш напиток отдавал нашатырным спиртом!
Тогда это был чай. Кофе у нас попахивает немного дустом, — сказал Жора и громко хлебнул из блюдца. — Сан Саныч, я надеюсь, вы не против меня? Вам разве не понравился вчерашний суп?
Жора, я умоляю вас! — прогундосил Нильский, не отрываясь от газеты. — Не надо искать повода для ссоры.
Это несправедливо, Сан Саныч. Я сегодня принес вам кофе прямо в постель.
И я остался теперь без простыни! — возмущенно воскликнул Нильский.
А посмотрите на этот нож! Он же грязный, — возмущенно вставила княгиня.
Странно, почему грязный? — удивился Жора, — Последнее, что я им резал, было хозяйственное мыло,
Если ты скажешь, что ложкой размешивал стиральный порошок, я тебя удавлю, — негромко, но веско добавила Вика.
Так что делать? — спросил обидевшийся Жора. — Мыть или не мыть…
Вот, в чем вопрос, — закончил за него Крымов. — Да вы, Пятница, — прямо малогабаритный кухонный Гамлет.
Княгиня брезгливо посмотрела на Жору.
Разве сейчас мужчины? Я удивляюсь, что у современных мужчин еще не появились женские болезни. К тому же нынешние мужчины совершенно не умеют любить. Вообще, только зрелые люди моего возраста еще помнят те времена, когда любили по-настоящему.
По вашей теории значит, что лучше всех из нас в любви разбирается Даниловна, как самая старшая? — съехидничал Жора. — Даниловна, что вы знаете о любви?
Да что я могу знать-то о любви? — отмахнулась старуха. — Я мужу-то ни разу не изменила.
Барон по-собачьи философски вздохнул глубоко и тяжко.
После пятиминутного молчания княгиня, закончив пасьянс, неожиданно с пафосом изрекла:
Да, все мы на свалке истории, и ту бессовестно растаскивают.
Остап отпил мелкий глоток коньяку, и по искорке в его глазах было видно, что он хочет поразглагольствовать. Это всегда с ним случалось в минуту редкого досуга.
Если подходить чисто арифметически, то этому государству осталось до своей кончины совсем немного.
Что вы имеете в виду под словом «арифметически»? — встрепенулся Нильский, всегда любивший поговорить о современных бедах нации. Остап с охотой ответил:
Я вывел формулу смерти государства и назвал ее ФСК — формула смерти по Крымову.
Как это — формула смерти, объясните? — спросил Нильский, откидывая газету.
Очень просто, — начал Остап. — Все население страны можно условно разделить на пять групп и определить их примерную численность.
Работающие — производители валового национального продукта.
Дети, школьники, студенты, пенсионеры и прочие слои населения, полностью находящиеся на иждивении работающих, — тридцать пять процентов от всего населения.
«Чиновники»: депутаты всех мастей, администрации, пожарники, профсоюзы, всякие инспекции и контролирующие органы, спортивные и общественные организации, а также аппарат, всех их обслуживающий, — примерно семь процентов
Безработные, домохозяйки и декретные женщины — четырнадцать процентов.
Силовой аппарат: армия, секретные службы, таможня и милиция, а также их обслуживание — девять процентов.
Итого, если вычесть из ста процентов то количество, которое не производит никаких материальных ценностей, то мы получим тридцать пять процентов. Из оставшихся работающих примерно пятнадцать процентов «паразитирующих»: финансы, торговля, посредники. Если привести это к общему количеству, то останется двадцать девять процентов. Из оставшихся — минимум одна треть занята в сфере обслуживания. Остается девятнадцать процентов.
Итак, мы получаем, что производством валового национального продукта заняты всего девятнадцать процентов населения, то есть, на одного работающего приходятся четверо, кормящихся его трудом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150