Она понимала, что ей уже с сегодняшнего дня нужно иметь возможность видеться с подростками.– Хорошо, идём, – произнесла она и собралась было возвращаться вместе с медсестрой, но что-то заставило её подойти к черепашкам. Она бросила в машину куклу, подаренную ей Берни.– Извините, ребята, – на ходу произнесла Эйприл, – я все сдала отлично, спасибо вам за помощь, но я вынуждена опять бежать.– Когда будешь? – успел спросить Раф.– Думаю, через час, – ответила Эйприл и побежала обратно.Эйприл и медсестра Ева вновь вошли в здание клиники. Они прошли мимо дежурного, который не обратил на них никакого внимания, потом вышли в коридор.– Я тоже совсем недавно здесь работаю, – говорила на ходу медсестра. – Но уже в курсе всех дел. Понимаете ли, я одна живу, и мне совершенно не с кем поговорить, вот я и пропадаю постоянно в клинике.Эйприл показалось, что она где-то слышала такой голос, к тому же, совсем недавно.– А вы где до этого работали? – спросила Эйприл.Она решила перейти в атаку, боясь, что Ева задаст ей трудный вопрос.– Я работала в другом городе на севере Штатов, переехала сюда совсем недавно из-за климата. У меня зрение в северных условиях стало ухудшаться.– Вам бы стоило, в таком случае, ехать в Калифорнию или Техас.– Да, но вы же всё-таки доктор и сами знаете: переехать в такое жаркое место – очень тяжело, особенно человеку, прожившему долгое время на севере. Нужно хоть немного акклиматизироваться тут.– Да, – немного смутилась Эйприл, – вы совершенно правы.Сама же девушка в этот момент опять подумала, что определённо слышала раньше этот голос. Но нет, судя по ответу медсестры, она не могла с ней нигде встречаться.Эйприл и медсестра наконец прошли длинный коридор и подошли к лестнице.– Нам туда, – показала рукой вниз Ева. Они спустились в подвальное помещение. * * * В одном из вагончиков заброшенной станции метро, оборудованном под лабораторию, оставшиеся дома Сплинтер, Леонардо и Микеланджело, готовили по древнему рецепту лекарство.Посередине вагончика стоял стол, на котором выстроились множество стеклянных колб, реторт и пробирок с какими-то химическими реактивами. Горела спиртовка. А вокруг: на полу, на табуретках и на старых сиденьях с ободранной кожей были беспорядочно навалены разнообразные химикаты в банках и коробках, травы, коренья.Это был рабочий беспорядок.Сплинтер держал в руке колбу с полученной голубой жидкостью.– Теперь порядок, – сказал он, посмотрев жидкость на свет. – Мы быстрее чем нужно сделали эликсир. Остаётся только главный ингредиент, называемый в рукописи «кусури сехоосен», для производства которого необходимы хотя бы сутки. Потом мы этот голубой эликсир соединим с ним, выпарим и получим необходимое нам лекарство.– Однако от Эйприл, Рафа и Дона нет никаких вестей, – произнёс Мик.– Меня это тоже волнует, – ответил Сплинтер. – Тем не менее, мы своё уже сделали. Пока дозревает лекарство, я вам бы посоветовал сходить в спортзал и немного потренироваться.– Слушаемся, учитель, – ответили хором Лео и Мик и вышли из вагончика.Черепашки уже в совершенстве владели приёмами высокой степени сложности и даже в борьбе с тенью достигли прекрасных результатов. По едва различимому шороху могли нанести молниеносный удар.После усиленной тренировки они и учитель Сплинтер коротали время у телевизора – ожидали вестей от Эйприл и Рафа с Доном. * * * – А вот и склад, – показала медсестра Ева на широкую дверь в полутёмном подвальном помещении. – Сейчас мы получим всё, что нужно.И без того низкий голос Евы ещё больше понизился и захрипел. Эйприл почувствовала что-то неладное.– Но это совсем не похоже на складское помещение, – усомнилась она, – тут так холодно и грязно.Но медсестра не ответила, она открыла дверь и вошла в комнату. Эйприл пришлось последовать за женщиной.Внезапно девушка почувствовала, что кто-то схватил её и с ужасной, просто нечеловеческой силой швырнул в глубину тёмной комнаты.Перевернувшись в воздухе, Эйприл больно ударилась о пол и потеряла сознание. Очнулась она от хриплого хохота. Эйприл открыла глаза – кругом была темень.И этот знакомый хриплый хохот! Девушка наконец вспомнила, кому он принадлежал, и подумала, что медсестра Ева – никакая не медсестра, а перевоплощённый негодяй Чёрная Рука.«Вот чей голос мне напоминал голос этой проклятой мерзавки Евы! И как я сразу не догадалась», – корила себя Эйприл. Она потёрла ушибленное место.Неожиданно хохот прекратился, и этот же противный хриплый голос, принадлежащий Чёрной Руке, теперь раздался откуда-то издалека:– Теперь, Эйприл, ты отсюда не выйдешь до конца своих дней. Я же предупреждал: занимайся-ка ты лучше репортёрской работой и не лезь не в свои дела. Теперь ты одна, а тут подвалов не счесть, и голос твой никто не услышит. Я тебя из-за таких прекрасных подвалов не захотел убивать. Люблю разнообразие. Я буду приходить по ночам, и смотреть, как ты от сырости гниёшь, и тебя покрывает плесень.– Скажи лучше, что не в силах взрослому человеку причинить вреда, вот и шалишь по мелочам, – посмеялась Эйприл.– Да, я днём добрый, – со смехом ответил Чёрная Рука, – и днём не хочу марать свою железную руку в крови. Видишь, даже медсестрой стал, чтобы помогать людям.– Нет! – произнесла Эйприл, приподнимаясь. – Ты, как я заметила, боишься дня. Ты при дневном свете беспомощен, как котёнок.– Какая ты догадливая, – удивился Чёрная Рука. – Это действительно, твоё счастье, что сейчас ещё день. А то бы я потешился с тобой. Днём я только подростков могу достать своими пальчиками и то во сне, а вот ночью я могу и взрослых пощекотать.– Ты забыл сообщить ещё одно, – рассмеялась девушка, продвигаясь вдоль стены, – ты можешь убить только того, кто тебя боится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55