Боря вошел, и дверь также медленно закрылась за ним. После полутемного коридора, где совершенно неожиданно можно было с равной вероятностью наткнуться или на братка с гранатометом или на официантку, выполняющую свои параллельные обязанности, Боря прошел в административное крыло. Сегодня по пути ему никто не встретился: редко, конечно, но и так бывает. Постучав во вторую дверь справа, Боря приоткрыл ее и осторожно заглянул.
В предбаннике, как называли эту комнатенку, сидел на стуле сам Зелепукин – огромный мужчина лет тридцати, черноволосый, с темными глазами и одетый во все черное, как приличный гость на дорогих похоронах. Рядом и ним – незнакомый Боре парень. Парень держал в руках старинное охотничье ружье с инкрустированным ореховым ложем и объяснял Телеге, что это очень и очень ценная вещь, потому что досталась ему по наследству из фондов Краеведческого музея. На ружье даже висела бирка, подтверждающая информацию. Зелепукин улыбался и всем видом показывал, что ружье, разумеется, хорошее, но, в принципе, эта штука ему совсем не нужна.
– О! Эйнштейн пришел! – воскликнул Зелепукин, подавая Боре руку.
– Здравствуйте, Олег Иванович, – Боря позволил стиснуть свою ладонь сначала Телеге, затем продавцу ружья, и молча посмотрел на своего уважаемого работодателя.
– Что случилось? – спросил Телега, буравя глазами Борю, сразу же позабыв о ружье и обо всем прочем.
– Все нормально, Олег Иванович. Есть маленький разговор, – ответил Боря и опять замолчал.
– Маленький, говоришь, – повторил Телега и встал. – Смотри, не обмани: скажешь маленький а достанешь, он таким большим окажется! – засмеялся Телега собственной шутке и открыл дверь кабинета. Боря вошел вслед за ним.
– Подожди чуток, я сейчас – кинул на ходу Телега парню с товаром.
Кабинет Телеги смотрелся слишком миниатюрным, для него. Пройдя боком за свой стол, Телега бережно уселся в кресло, словно опасаясь, что оно подломится под ним.
Боря привычно пододвинул к столу металлический стул и негромким голосом изложил свое дело.
Как правильно заподозрил Телега, вопрос оказался серьезным и непростым. Внимательно выслушав все, что сказал ему Боря, Телега задумался. Чем дольше длилась пауза, тем неуютней ощущал себя Гриншпун. Возможно, в этот момент на Вовку Ляфмана даже напал приступ икоты, потому что Гриншпун уже успел пожалеть, что вообще ввязался в такое опасное мероприятие. Но, очевидно, приняв какое-то решение, Телега широко улыбнулся и приподнялся со своего кресла.
– Сиди, сиди, – махнул он рукой вскочившему Боре. – Интересную вещь ты сказал, Эйнштейн. Любопытную, я бы сказал вещь.
Телега повернулся к высокому сейфу, стоящему сзади и чуть в стороне от его кресла и, загородив его широченной спиной, набрал код на замке. Проиграв нежную музычку, сейф приоткрыл свою тяжелую дверь. Оттянув ее еще больше, Телега почти с головой залез внутрь и ключом отпер второе отделение. Боря возликовал и схватился за сердце, услышав характерный бумажный шелест. Отклонившись назад, Телега запер внутренний сейф и, опять загородив панель кода, набрал уже новую комбинацию.
Когда Телега повернулся, в его руке была пачка долларов. Положив пачку на стол, Телега, не сводя с Бори неожиданно колючего взгляда, снова сел и подтолкнул деньги вперед.
– Интересную ты историю рассказал, Эйнштейн, очень интересную, – с непонятным выражением на лице протянул Телега. – Если подписываешься под это дело, значит, за все и отвечаешь. Я тебя за язык не тянул.
Боря молча кивнул. Он так переволновался, что лучше было бы промолчать, чтобы не сморозить какую-нибудь глупость.
– Даю тебе аванс: десять штук баксов. Завтра принесешь товар, получишь остальные бабки.
– Все будет нормально, Олег Иванович, – чужим голосом, словно слушая себя из радиоприемника, ответил Боря, сгреб купюры и встал.
Приподнялся и Телега, протянув руку. Почтительно пожав ее и снова сморщившись от жесткой хватки, Боря, пятясь, вышел из кабинета и очень аккуратно прикрыл за собою дверь.
В предбаннике парень, продающий ружье, сидел и тряпочкой полировал ствол своей игрушки. Кивнув ему, Боря покинул это помещение и быстрым шагом направился к выходу. Подойдя к серой двери, он нажал кнопку на стене рядом с ней. Через несколько секунд дверь открылась и Боря выскочил на улицу, радуясь своей удаче.
До комбикормового завода шагать было далековато, но Боря хотел проветриться и успокоить сильнейшее сердцебиение, напавшее на него во время разговора с Зелепукиным.
Сам же Зелепукин после ухода Бори посидел молча за своим столом и выкурил сигарету. Затем поднял трубку телефона и набрал три цифры.
– Миша, зайди ко мне. С Сашкой.
Положил трубку, улыбнулся своим мыслям и взял еще одну сигарету. Дверь отворилась, и вошли Миша Гадкий и Саша Стриж, оба со следами свежих физических внушений на лицах.
– Присаживайтесь, пацаны, базар есть, – показал им на стулья Телега и закурил. Когда ребятки уселись, Телега не торопясь, как бы обдумывая каждое слово, начал говорить:
– Наш Эйнштейн совсем скромность потерял!. Стал жопой вертеть на разные стороны. Делишки свои завел, наверное, захотел разбогатеть.
Сашка Стриж криво ухмыльнулся. Миша решился на реплику:
– Охренел, в натуре.
Телега кивнул:
– Точно. Короче: он мне тут наплел, будто у него порошок есть, три с лишним килограмма.
Теперь уже Стриж не сдержался – присвистнул, Миша так просто вытаращился от удивления. Телега продолжал:
– Вот именно. Он хочет мне его загнать по дешевке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56