Папа запретил поход под угрозой отлучения от церкви (теперь уже французского короля!) и начал всеми силами помогать своему новому подопечному.
Судьба германской короны решилась в битве при Бувине (1214), в которой на стороне англичан сражался Оттон IV. План английского короля сводился к тому, чтобы комбинированным ударом с запада и северо-востока заставить французов сражаться на два фронта, разгромить их и захватить страну. Но этот замысел сорвался. Войска Филиппа II Августа нанесли поражение англичанам при Ларош-о-Муане (провинция Пуату), а затем одержали решающую победу в битве при Бувине, разгромив основные англо-германские силы. Оттон IV бежал с поля боя, оставив знамя. Французы захватили богатые трофеи, в том числе и боевой штандарт императора с позолоченным орлом. Филипп II Август переслал его своему союзнику Фридриху II.
После этого Оттон IV потерял всякое влияние в Германии, его власть простиралась только в пределах владений Вельфов. Фридрих II Штауфен в 1215 г. был торжественно коронован в Ахене.
Секрет молниеносного успеха молодого короля в борьбе за германскую корону кроется в непопулярности его противника – Оттона IV – среди немецких князей, а также в поддержке Фридриха II папой и французским королем. Некоторые историки называют Оттона IV последним германским королем, пытавшимся еще господствовать над всеми князьями. Видимо, это преувеличение. Однако следует сказать, что Вельф довольно круто взялся за укрепление своей власти в стране и энергично заботился о расширении домениальных владений. Он намеревался даже ввести налог на все население Германии, что сильно задевало интересы феодалов. От Оттона начали отходить даже те, кто больше всего помог ему занять престол, в частности кельнский архиепископ Адольф, поссорившийся с Вельфом из-за Вестфалии. Подействовало также и папское отлучение. Иннокентий III обратился с письмом к немецким князьям, призывая их к неповиновению отлученному королю, который якобы замышлял лишить их вольностей, как это сделал его дядя в Англии в отношении английских баронов. Папский намек бил по весьма больному месту, и это, безусловно, помогло молодому Штауфену.
В 1220 г. Фридрих II получил в Риме императорскую корону. Казалось, пришло время восстановить положение королевской власти в Германии хотя бы на том уровне, на котором она находилась во времена Генриха VI. Но этого не произошло, несмотря на то, что династические позиции нового короля были достаточно прочны и отношения с папой складывались у него в это время вполне благоприятно.
Фридрих II Штауфен был, безусловно выдающейся личностью своего времени. Блестяще образованный, постигший современные науки, владевший несколькими языками, в том числе и арабским, он производил глубокое впечатление на окружающих и вызывал восхищение у историков. Его называли первым королем нового времени, создателем современной системы государственного управления и т. п. Это, конечно, преувеличение. Но Фридрих II обладал широким политическим кругозором, умением трезво оценивать обстановку, настойчиво добиваться поставленных целей, применяя как силу, так и сложные дипломатические маневры. В отличие от большинства современников, он был безразличен к религии, проявляя веротерпимость к мусульманам и прочим «иноверцам». Однако это не мешало ему, руководствуясь политическими расчетами, издавать жестокие законы о преследовании еретиков.
Что же помешало этому выдающемуся представителю династии Штауфенов укрепить свои позиции в Германии и продолжать политику своего отца и деда? Обычно на этот вопрос дается односложный ответ: помехой было обладание Сицилийским королевством. Рожер-Фридрих считал себя прежде всего сицилийским королем – наследником норманнских правителей в этой стране. Его принципом было: «Германия для Сицилии», а главная его задача в германской политике сводилась к тому, чтобы добиться любой ценой мира с князьями и получить у них хоть какую-нибудь помощь для осуществления своей политики в Италии. Для всякого реального политика (а Фридрих II этим качеством обладал) было ясно, что подчинить феодальную знать в Германии хотя бы в такой степени, как в соседней с ней Франции, было уже невозможно. Нужно было искать какой-то компромисс с князьями, не допуская конфликтов и довольствуясь их признанием своей верховной власти. Если Фридрих Барбаросса шел на уступки отдельным князьям и княжеским группировкам, чтобы получить их поддержку для проведения своей внутренней и итальянской политики, то Фридрих II должен был уже уступать всем князьям, удовлетворяя их совместные требования. Его действия, таким образом, вполне укладываются в общую схему императорской политики: добиваться всеми возможными средствами поддержки германских князей в сохранении и расширении императорского господства в Италии и одновременно создавать для себя крупное домениальное владение, которое могло бы служить противовесом территориальному господству наиболее могущественных князей. Фридрих II был последним императором, делавшим упор на первую из этих задач – создать базу господства вне Германии. После него германские короли уже обычно полагались только на территориальные владения своей династии внутри страны. Конечно, это – существенное различие, и оно объясняется династическими связями и заботами этого короля в Южной Италии и Сицилии.
«Антинациональная» с точки зрения интересов будущего Германии политика Фридриха II представляется вполне логичной, если мы попытаемся стать на его собственную точку зрения. Полученное по наследству Сицилийское королевство значило в его глазах больше, чем Германия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74