А вы тут ударяетесь в междоусобицы и распри. Если Берент Якобсон Карфангер кого-то не устраивает, пусть встанет и выскажется, как подобает члену правления гильдии.
И Томас Утенхольт поочередно оглядел всех сидевших за столом. Вновь поднялся со своего места Карстен Хольсте и заявил, что, по его разумению, если кто-то проплавал десять лет и не потерял при этом ни одного судна, то тут что-то нечисто. Не иначе этот Карфангер носит под платьем какой-нибудь там колдовской амулет или ведьмино зелье, а то и вовсе запродал свою душу дьяволу, и дух его обречен после смерти вечно скитаться над морями, как тот голландец, что не сумел своими силами обогнуть мыс Доброй Надежды и потому прибег к помощи сатаны.
— Все вы знаете, — вещал старик, — что немало есть на свете моряков, кому привелось своими глазами видеть Летучего Голландца, и всякий раз эта встреча не предвещала ничего, кроме беды: или жестокий шторм, или подводные камни в тумане, или повальная болезнь среди матросов на судне.
Приподнявшись, он наклонился над столом и, глядя в глаза Алерту Гроту, продолжал зловещим голосом:
— Подумайте хорошенько, отчего это ваш племянник, имея один-единственный корабль, рискует больше любого другого шкипера? Отчего, хочу я вас спросить, может он себе такое позволить, а? Истинно говорю вам, Алерт Грот: хотите верьте, хотите нет, а много есть непонятных вещей между небом и землей, и еще больше — между небом и водой, гораздо больше, чем вы думаете, провалиться мне на месте, если это не так!
Ситуация вновь грозила обернуться против Карфангера, который и в самом деле происходил из голландской семьи, если бы не вмешательство Томаса Утенхольта, призвавшего собравшихся еще раз как следует обдумать и взвесить предложение Алерта Грота. Сказав это, он отодвинул свой стул с высокой спинкой и резными подлокотниками и направился к двери, бросив на ходу, что собирается поглядеть, какая на дворе погода. Тут же сорвался с места Карстен Хольсте и выскочил вслед за Утенхольтом, продолжая его в чем-то убеждать. Через несколько минут оба вернулись в зал, и по выражению лица Карстена Хольсте можно было догадаться, что он больше не будет выступать против Берента Карфангера.
Пока в зале разворачивались все эти события, Хармсен и Карфангер в пивной вели разговор о будущем гамбургского мореходства. Карфангер считал, что использовавшееся до сих пор частное конвоирование рано или поздно приведет его к упадку. «Ганза, — говорил он, — всегда опиралась на могучий военный флот империи, и хотя та не всегда оказывала ей непосредственную поддержку, все же без империи ганзейский союз ни за что не достиг бы такого могущества. Нынче, однако, силы и власть империи уже не те, как, впрочем, и города тоже, потому так вольготно живется частным конвоирам. И все это перед лицом того обстоятельства, что помимо такой традиционно могучей морской державы, как Англия, на сцену выходит еще одна — Голландия: недавно отгремевшая война на море между британцами и генеральными штатами не оставляет на этот счет никаких сомнений. И если гамбургский торговый флот собирается и в дальнейшем не сдавать своих позиций в морской торговле, то в самом ближайшем будущем следует начать поиски новых средств для этого».
Иоханн Хармсен поставил на стол рюмку, которую только что собирался поднести ко рту. И чем только его зять забивает себе голову! Едва он собрался что-либо ответить, как возле их стола появился Алерт Грот, положил руку на плечо Карфангера и произнес:
— Ступай за мной, Берент, выслушай решение правления гильдии.
Войдя следом за ним в зал, Карфангер остановился у стола, за которым сидели старейшины в широкополых шкиперских шляпах, затенявших их лица.
Томас Утенхольт поднялся и огласил решение собрания, в котором говорилось, что почтенный, мужественный и многоопытный шкипер Берент Якобсон Карфангер, гражданин вольного имперского и ганзейского города Гамбурга, избирается членом правления гильдии капитанов и шкиперов вместо скончавшегося Карстена — Реймерса. Затем судовладелец вручил вновь избранному тяжелый почетный кубок братства и подвел его к стулу, на котором раньше сидел Карстен Реймерс.
Так молодой шкипер Берент Карфангер, владелец «Мерсвина», был избран — и, судя по всему, единогласно — членом правления гильдии капитанов города Гамбурга. А между тем порывистый западный ветер без устали гнал над Эльбой сплошную стену холодного дождя, и снег, еще вчера сверкавший белизной, превращался в мутные потоки, уносившие с собой оставшийся с зимы мусор в свинцовые воды Эльбы и Альстера, где в гавани уже начинали потихоньку пробуждаться после долгой зимовки парусники торгового флота.
ГЛАВА ВТОРАЯ
В этом году Карфангер поначалу собирался отправиться в Бразилию и ВестИндию, для чего зимой потратил много времени и сил на приобретение партии хорошего скобяного товара и инструментов — и небезуспешно. Уже заготовлены были пилы и молотки, топоры и плуги, гвозди и прочие товары такого рода, которые на тех далеких берегах расходились быстро и по хорошей цене. К тому же не приходилось ломать голову насчет обратного фрахта: красное дерево, сахар, табак или пряности обходились в тех краях недорого и всегда были в Гамбурге нарасхват. Однако за несколько недель до отплытия через Атлантику докатились до Гамбурга дурные вести: португальцы вытеснили голландцев в севера Бразилии, а британцы — испанцев из Ямайки. Для Карфангера это означало потерю долголетних и надежных торговых партнеров. Поиски и налаживание новых торговых связей, — все это требовало времени, поэтому он решил отложить эти дела до будущей зимы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114