– Леха, не гони так… И вообще – куда едем?Пучков вместо ответа лишь плечами пожал. Обговорив все, мы как-то не обсудили пути эвакуации, и теперь, подъезжая к знакомой кривой улочке, он, похоже, сам удивился тому, куда его занесло. М-да… выходит, круг замкнули. Откуда началась сегодняшняя ночь, там она, похоже, и закончится. Хотя до конца еще далеко – времени только без двадцати три. Так что правильно нас Леха привез. Сейчас машину в реку, а сами в пещерку до утра, пока комендантский час не кончится.Все повылазили из «опеля», разминая затекшие в тесноте конечности. Пучков при этом держался рядышком с немцем. Тот, видно, почувствовав критичность момента, обратился ко мне:– Господин офицер, вы обещали мне жизнь.Я кивнул:– Действительно, обещал. Ну давайте для начала избавимся от гранаты.Генрих с готовностью повернулся спиной, чтобы было удобнее добраться до взрывоопасного кругляша, но я, подойдя к нему, гранату трогать не стал, а одним резким движением свернул гестаповцу шею.– Извини, фриц. Девать нам тебя некуда. Да и дохлый ты – гораздо более симпатичен.Вилли, поглядев на эту экзекуцию, только крякнул, а остальные восприняли как должное. Светлана даже кивнула одобрительно. Потом резидент, предварительно сбегав к кустикам, видно, отбитые почки давали о себе знать, подойдя ко мне, потянул за рукав:– Командир, у меня к вам есть разговор.Оглядев побитого разведчика, я отходить в сторонку отказался, сказав:– Говорите здесь. Люди все надежные.Тот повздыхал, пощупал бланш под глазом и наконец решился:– Видите ли, в чем дело. Когда меня взяли, то гестаповцы забрали портфель с документами. Но я их еще там, в Чехословакии, переснял на микропленку…Оба-на! Вот это поворот! Выходит, не все потеряно? Народ, как и я, сделал стойку, услышав эти слова. А Вилли, фантик плюшевый, держал актерскую паузу, ощупывая языком осколки зубов. Первым не выдержал я:– Ну не тяни! Где пленка?!– В той квартире, откуда меня взяли. В гостиной, под плинтусом, есть щель. Вот туда ее на всякий случай и спрятал, посчитав, что так надежнее будет.– И на допросе о ней ничего не сказал?– Немцы о пленке даже не догадывались, поэтому не спрашивали.Потом виновато отвел глаза и добавил:– А спрашивать они умеют…Шагнув к нему, я ободряюще положил руку на плечо:– Да не вини ты себя! В данной ситуации любой бы раскололся. Я знаю. Так что забудь. А вот за то, что пленку сохранил – начальство тебя в уста сахарные восторженно и неоднократно лобзать будет.Разведчик, сильно сомневаясь в этих словах, покачал головой, но я, уже не обращая на него внимания, повернулся к ребятам, приказав:– Все слышали? Так что за дело. Девчата, труп и машину – утопить. Леха, помоги им.Народ побежал выполнять приказ, а я стал выяснять, под каким конкретно плинтусом заныканы микропленки. Минут через двадцать группа вернулась. Оставив агентурного на попечении барышень, рванули в сторону знакомого дома. Шли быстро, прячась по палисадникам, и благодарили Бога за то, что осенью светать начинает поздно, поэтому время осуществить задуманное еще есть. * * * К половине четвертого подошли к знакомому каштану. Окно немцы так и не закрыли, только одеяло осталось висеть в проеме. Вот и славно, трам-пам-пам! Скользнув с ветки на подоконник, несколько секунд прислушивался, пытаясь по звукам определить – есть ли в комнате бодрствующие. Ничего не услышав, стволом пистолета, удлиненного глушителем, чуть отодвинул полог. Ни фига не видно, но то, что вопить и стрелять в меня не стали, это уже радует. Потихоньку просочился в комнату. Такой же бесшумной тенью следом нырнул Пучков. Фонарей у нас, само собой, не было, поэтому двигались на ощупь. Ага, вот кровать и на ней кто-то сопит. Почти беззвучно прошептал:– Нашел.– И я.– Гасим…В полной тишине звук глушителей показался громоподобным. Блин! Надо было в ножи их взять! Но сожалеть было поздно и, уже особо не скрываясь, рванули во вторую комнату. Там, при свете керосинки, торчала бодрствующая смена. Странный звук из соседнего помещения их насторожил, и один из засадников уже встал, на ходу доставая пистолет. Второй только начал подниматься. В этот момент мы их и почикали.Пук! Пук!Пук! Пук!Я садил с колена, а Леха стоя во весь рост. Охранники изломанными куклами попадали на пол, так и не успев выстрелить. Потом напарник перекатом ушел на кухню, а я кинулся к тахте, под которой был заветный плинтус. Через несколько секунд вместе с вернувшимся Пучковым, пачкаясь в пыли, шарили по полу в поисках пленки. Тут Леха замер и придушенным голосом сказал:– Есть!– Киса, вы нашли бриллианты?– Нет, только пленку…После чего, гордо показав мне две катушки, поинтересовался:– А тут еще и бриллианты есть?– Ну ты и темный человек. Что, «Двенадцать стульев» не читал?Напарник, смущенно улыбнувшись, ответил:– Читал, конечно, просто сразу не понял, о чем ты.– Об этом самом… ладно, валим отсюда!Уйдя, как Карлсоны, через окно, уже при начинающем светлеть небе добрались до пещерки. Победно вскинув кулак с зажатыми в нем катушками, устало плюхнулся на топчан, сказав:– Все ребята, сегодня мы опять победили!Галка со Светкой восторженно пискнули, и я наконец был награжден одновременными смачными поцелуями с двух сторон. Правда – только в щеки. Лешка тоже был удостоен подобной награды.А потом я, распределив дежурства, привалился к стенке, закрыв глаза. Однако сильно сегодня набегался. Хотя, конечно, удача во все тридцать два зуба улыбнулась. Это же чистая случайность, что в засаду не влипли и Генриха отловили. Фрицы, наверное, и предположить не могли, что найдется придурок, который обезьяной по деревьям скакать начнет, вместо того чтобы в дверь войти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23