Только к июлю Нина пошла на поправку. Летом детей вывезли в пригород, на оздоровление.
В августе американцы, впервые в мировой истории применив ядерное оружие, стерли с лица земли Хиросиму и Нагасаки.
Шаров с Викой прибыли в Москву. Полковника перевели в резерв. Вика Семеновская, уволившись в запас, устроилась на работу в поликлинику. Они поселились на Садовом кольце, у ее родственников. Шаров изнывал от бездействия. Чтобы не сидеть в четырех стенах, он уходил из квартиры с Викой, провожал бывшую фронтовую, ныне гражданскую жену на службу, а затем бродил по городу. Дни стояли погожие, хоть, потихоньку, холодало.
В канун нового сорок шестого года Шаров получил назначение в Прикарпатский военный округ. Вика, как настоящая жена, последовала за ним на Украину. Впрочем, переезд ее не обрадовал.
– Надо было в Академию проситься, – они сидели в купе. Вагон покачивался на ходу, как шхуна. Время было к вечеру.
– Без лапы? – Шаров вооружился щипцами, чтобы отломить кусок от слитка сахарина, похожего на небольшой сталактит. – Тебе положить?
– Великовский без лапы обошелся. – Вика жестом отклонила предложение.
– Великовский без мыла в задницу залезет. А я пас. Извини.
– Просто ему на семью не наплевать!
Шаров пожал плечами, и, подумав о Соне, принялся вращать ложкой в стакане. Кусок сахарина болтался на дне, растворимый, как кремень.
– Мало по гарнизонам намотались? – Вика извлекла из дорожной сумки кольцо настоящей домашней колбасы. Ее запах кружил голову. Шаров потер руки, решив, что не время ссориться. Потянулся за беленькой.
– Будет тебе. И так, считай, повезло. Кругом сокращения… Командармы корпусами командуют. Комбриги полками. И еще спасибо говорят. Я ни чем не лучше других. Это еще благо, что не в отставку…
– Зря ты себя недооцениваешь. – Вика поджала губы. – Окружающие чувствуют это. И катаются на тебе.
– Брось.
– Сиди теперь в Черновцах.
– А что в них плохого?
– На себя плевать, так хоть обо мне бы подумал! О моей диссертации, в конце то концов. – Вика писала диссертацию, рассчитывая защититься в грядущем году. Не то, что бы Шарову была безразлична будущая ученая степень гражданской жены. Но, он все чаще думал о Соне.
– Не стоило ради меня идти на такие жертвы. Осталась бы в Москве…
– И это твоя благодарность?! За все эти годы?! Мало того, что ты меня в дурацкое положение ставишь… – это был «больной» вопрос для обоих. Эра фронтовых жен канула вместе с войной. Статус надо было менять. Или расставаться. Вика последнего не хотела. Шаров толком не знал. Домашняя колбаса осталась не тронутой в окружении стаканов. Шаров зажмурился, прислушиваясь к стуку колес.
* * *
Поздней весной сорок шестого года Вика Семеновская забеременела.
«Значит, так тому и быть», – решил Шаров, и судьба, словно в насмешку, впервые принесла весточку о Соне.
В первых числах июня Шаров был вызван к комдиву. Они были старыми приятелями, еще с Курской Дуги.
– В общем так, Гриша, – не стал тянуть резину комдив. – Мы люди военные. Прямые. Есть информация, – пытливый взгляд из-под кустистых бровей, – о твоей Соне.
Шаров задохнулся в глубоком трофейном кресле.
– О Соне?! Что ж ты молчишь?!
– А ты погоди радоваться.
– Не понял? – осекся Шаров. – Жива?
– Жива-то жива, Гриша. Но… – и комдив выложил историю ее падения и последовавшей затем расплаты.
– Как, пособница?!
– А вот так, Гриша. – Комдив выудил из-под стола графин, наполнил граненые стаканы до краев. – На-ка, выпей.
Шаров проглотил водку, показавшуюся сгоряча водой.
– Тут такое дело, – подался вперед комдив. – Информация из особого отдела армии пришла. Свояк там сидит. Мы с ним так определились, чтоб эту беду в папку, и под сукно. Понял меня?
Шаров опустил глаза.
– Ты, вроде, с женщиной проживаешь?
Шаров густо покраснел.
– Ну так и женись, понял? Военврач. Награды правительственные. – Генерал хлопнул Шарова по плечу. – Женись, давай, и точка. А то развел в полку, черт знает что…
– А о дочке моей есть у твоего особиста сведения? – спросил Шаров хрипло. В горле пересохло. Генерал смерил его взглядом.
– Давай еще выпьем.
– Это не ответ, Ваня.
– Не ответ, – согласился генерал, и потер загривок. – Жива твоя Нинка. Но, я б тебе не советовал…
– Где она? – перебил Шаров.
– В детском доме, где еще… – генерал протянул сложенный пополам лист бумаги. – Вот адрес. Заранее выписал. А насчет женитьбы – я серьезно.
– Я, вроде, женат, – проговорил Шаров мрачно.
– Была война, – делая ударение на каждом слове, проговорил комдив. – Понял, да? Люди погибали. Пропадали без вести, без счета. Ты понял меня?!
Шаров сунул бумажку с адресом в карман. Генерал, проследив за его движениями, вздохнул понимающе и невесело.
– Тут из Академии разнарядка пришла. Два места на дивизию. Сам понимаешь, самых из самых, приказано… Я сразу тебя наметил. Так что, ты взвесь хорошенько. На трезвую голову. А то ведь как получается, можно одну запись в личное дело сделать, а можно другую. Тебе выбирать…
В середине лета Григорий и Вика расписались. Новоиспеченная супруга предпочла оставить девичью фамилию. Шаров возражать не стал. Свадьбу отметили по-домашнему, в узком кругу. Приглашенный в качестве почетного гостя комдив порадовал молодых «царским» подарком:
– Сдавай, Григорий, полк. В Москву поедешь. В Академию. Вот как.
Перед самым отъездом Шаров выхлопотал командировку в Киев. Так, по крайней мере, гласила надпись в проездных документах. Вика хотела составить ему компанию, но полковник решительно отказал, вследствие чего они потом долго не разговаривали. Чем занимался в Киеве Шаров, не задержавшись в штабе округа и получаса, в точности неизвестно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21