Но попробовать следует. А легенду для них шифровкой из разведки Службы сегодня же и получишь.
Злотов ответил:
— Я все понял, Феликс! Перетрем этот вариант!
— Давай! До связи, Женя!***
Группа наблюдения за базой в Баруле отмечала и докладывала лишь о том, что территорию базы посещали только местные машины, грузившиеся в основном мукой, сахаром, консервами. Но утверждать, что вместе с вышеуказанными продуктами в Ашал не уходил и наркотик, капитан Харин не мог. Так как «КамАЗы», судя по изгибам рессор задней тележки, разгруженные, стояли в ряд вдоль забора недалеко от выездных ворот, а ангары сообщались между собой непрерывным движением погрузчиков, постоянно перевозивших груз из одного склада в другой. Для слежения конкретно за наркотой необходим был специальный рентгеновский прибор, который в арсенале Злотова имелся, но использовался группой контроля аэропорта; или получение информации от лиц, непосредственно работающих на базе и причастных к наркоторговле, вербовка которых в местных условиях не представлялась возможной.
Группой наблюдения был зафиксирован и сфотографирован хозяин базы. Изображение снимков было передано для идентификации личности по специальному каналу связи в Москву, и вскоре прибыл ответ.
Хозяином, как его называл весь персонал базы, являлся некий Малик Асланбеков, или просто Асланбек, ранее судимый за контрабанду оружия, ныне известный на Востоке наркобарон. Установлены его связи. Он часто контактировал и продолжает контакты с неким Ахуном, Мумином Ахуновым, имеющим свою оптовую продовольственную базу в Фороге.
Из связей Асланбека можно было просчитать основной канал наркотранзита в зоне ответственности проводимой Службой Х-4 операции «Цунами».
Он выглядел цепью: заводы в Северном Афганистане (Кайрабад и Гайдуз) — проход мелких, но многочисленных групп через Пяндж — гужевым и автомобильным транспортом в Форог и Ургаб в Таджикистане — горный пограничный пост Караульского погранотряда — Ашал через Баруль в Киргизии в Россию воздушным транспортом. И уже оттуда продвижение наркоты по многочисленным внутренним каналам в европейскую часть России и далее на Запад. В принципе подтверждалась информация глубинных разведок не только самой Службы «Виртус», но и ФСБ и ГРУ Генштаба ВС РФ.
Работы профессионалам «Виртуса» предстояло много, но уже уточненная разведывательная информация, разъясняющая стратегию и тактику местных восточных наркобаронов, давала Службе неплохие шансы на успешное проведение общей операции «Цунами».
И бойцы спецназа Службы по борьбе с наркомафией работали.
8 августа через весь поселок Ашал, прибыв в него со стороны Узбекистана, прошли двое крепких, но, видимо, опустившихся, судя по внешнему виду, парней в оборванной одежде, состоящей из заношенного камуфляжа, истоптанной мабуты — военных ботинок, с пропитыми, небритыми, припухшими от пьянок физиономиями, с полупустыми вещевыми мешками за плечами. Этими «бомжами» были капитан Симаков и старший лейтенант Леонидов, обращавшиеся друг к другу не иначе как Симон и Кача.
Объявились они в поселке в шесть часов утра и к восьми подошли к чайхане на окраине Ашала, раскинувшей свои топчаны над небольшим, но быстрым ручьем, рядом с дорогой, ведущей в Баруль.
Чайханщик только открыл свое заведение, и Симон с Качей стали его первыми посетителями. Они тут же обратились к пожилому то ли узбеку, то ли таджику:
— Салам, ага! Водяру в запасе держишь?
Хозяин чайханы, осмотрев бомжей, ответил:
— У меня есть все, вот только водка дорогая у нас, знаете уже, наверное?
Пришельцы облегченно вздохнули, бросив на топчан внутри здания свои рюкзаки:
— Давай литруху и скажи там кому из своих помощников, чтобы шашлык нормальный из свежей баранины, а не из собак сварганили. По шесть длинных шампуров на брата, с горячим чореком и зеленью. Зелени побольше!
Чайханщик подозрительно осмотрел посетителей, поинтересовался:
— А чем расплатиться за стол, уважаемые гости, найдете?
Симон спросил:
— Тебя как зовут, старик?
— Зови Ходжой-ага!
— Ты, ага, в гайках тему просекаешь?
Старик не понял:
— Чего? В каких гайках?
— Ну, в золоте, камнях драгоценных?
Ходжа-ага утвердительно кивнул головой.
Симон продолжил:
— Значит, стоящий товар от фуфла отличить сможешь?
— Смогу!
— Тогда подойди, глянь на одну штуковину.
Чайханщик подошел. Русский, что разговаривал с ним, поднял вверх безымянный палец правой руки, на котором красовалась печатка с небольшим, но явно дорогим камнем. Капитан спросил:
— Оцени, Ходжа-ага, гайку!
Старик сразу понял, что перед ним дорогостоящая вещь.
Понял он и то, что этим перстнем и собираются рассчитаться с ним нежданные оборванные «гости». Но, соблюдая восточную осторожность и хитрость, спросил:
— Хорошая печатка, слов нет, и что?
— А то, что накормишь нас, напоишь, девочками побалуешь, приютишь до завтрашнего утра, советом кой-каким поможешь, и гайка будет на твоей руке. Как тебе такой бартер?
Чайханщик погладил бородку, быстрыми глазками словно простреливая посетителей, ненадолго задумался.
Наконец, обернувшись к стойке, крикнул:
— Берды!
Из подсобки вышел мальчик лет десяти.
Старик что-то быстро проговорил пацану, но Кача, старший лейтенант Леонидов, знал восточные языки. Он понял, что чайханщик приказал своему сыну закрыть здание, а посетителей обслуживать на топчанах снаружи. А также принести две бутылки водки и передать старшему брату Хакиму, чтобы готовил шашлык. Шашлык для почетных гостей, а не обычную стряпню.
Кача передал смысл разговора Ходжи с сыном своему напарнику Симакову, как только они остались одни в большой комнате.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98