В это же время ко мне "прикрепили" второгодника -– я ему уроки помогал делать. Он уже слышал про обиженного "короля" и говорит:
–– После школы пойдем вместе.
И мы с ним сами, как "короли" вышли на крыльцо. Шпана расступилась. Этот второгодник был штангистом и имел взрослый спортивный разряд.
...В армию я должен был идти весной. Сначала в военкомате записали меня во флот, потом перевели в пограничное училище. Тогда моим тренером по волейболу была замечательная женщина Галина Николаевна Волкова. Она -– заслуженный мастер спорта, играла в сборной Союза. Как-то на соревнованиях ко мне подошел ее муж:
–– Слушай, а ты не хотел бы служить в Кремле?
Я, честно говоря, даже не знал, что в Кремле служат. Мне хотелось остаться в Москве -– тогда уже появилась в моей жизни Ирина.
Чтобы попасть на службу в Кремль, необходимо было пройти собеседование. Его проводили в комнате для посетителей, под Никольской башней. Меня встретил майор и стал задавать странные вопросы:
–– Есть ли шрамы на теле? Нарывы? Наколки?
Ничего такого у меня не было, и я сдал анкету. Проверка затянулась, и в армию я ушел только осенью. Мать радовалась, что еще немного поработаю перед службой и помогу семье деньгами.
Состоялись трогательные проводы в армию. Ирина обещала меня ждать.
Перед службой в Кремлевском полку я весил 83 килограмма. Выглядел как скульптура -– идеально обросший мышцами, без единой жиринки. С места прыгал на метр десять вверх и спокойно, двумя руками, клал мяч в баскетбольное кольцо. После армии похудел на восемь килограммов. Служба в Арсенале -– так называют казармы Кремлевского полка -– накладывала отпечаток даже на внешний вид.
С тоской я вспоминаю не первые дни службы, а, наоборот, последние месяцы -– с августа по декабрь. Начальство изобретало любые предлоги, чтобы нам не выдавать увольнительные. Однажды даже эпидемию холеры придумали, которая всех якобы в столице беспощадно косила. В знак протеста мы остриглись наголо.
По сей день Кремлевский полк -– один из самых боеспособных полков в российской армии. И по количественному составу, и по техническому оснащению. Михаил Иванович Барсуков создал даже в этом полку бронебатальон. Так что в чрезвычайных ситуациях не понадобится просить танки у министра обороны -– президенту хватит своих, "кремлевских" сил.
В Кремлевском полку почти все было особенным: усиленный курсантский паек, да и обмундирование качеством получше. Для рядового солдата форма шилась из того же сукна, что и для младших офицеров в армии, только на китель нашивали солдатские погоны. Сапоги у нас были хромовые, а для повседневной носки полагались еще и яловые. Постельное белье в Арсенале меняли раз в неделю, а в обычном полку -– раз в десять дней. Тоже своего рода гигиеническая льгота. Денег на карманные расходы нам выделяли на два рубля больше -– 5 рублей 80 копеек в месяц. А на втором году службы -– вообще 7 руб. 80 коп. Мне же, как ефрейтору, полагался почти червонец. Я не курил и поэтому мог потратить все деньги на сардельки и мороженое.
С куревом, кстати, еще в восьмом классе произошел неприятный эпизод. Чтобы не выглядеть белой вороной в дворовой компании, я вместе со всеми без особого удовольствия мог выкурить сигаретку. И вдруг отец меня однажды спрашивает:
–– Ты куришь?
–– Нет...
–– А зачем сигареты покупал?
Я сделал удивленные глаза. А он продолжает:
–– Я же за тобой в очереди стоял в табачный киоск.
Тут я вспомнил -– на днях действительно покупал. Пришлось врать, что курево предназначалось для друзей. Хотя сам покуривал.
А летом вместе с нами отдыхала мать в деревне. Я с деревенскими ребятами играл в карты на сеновале и курил папироски. Деревенские матери доложили:
–– Сашка вместе со всеми водку пьет, картежничает и курит.
Хотя водку я тогда еще не пробовал. И вот подошел к дому вместе с ребятами, а мать при всех приказывает:
–– Дыхни!
Дыхнул. Она мне сразу же хлестнула по физиономии. Это было единственный раз в жизни. Но пощечину я запомнил навсегда. Тогда я на мать сильно рассердился, но впоследствии был ей благодарен. Она в прямом смысле слова отбила тягу к курению.
В армии же почти все курили -– и солдаты, и офицеры. А некурящих практически насильно заставляли курить. Как? Например, все драят кубрик или кто-то моет "очки" (туалеты), кто-то раковины, кафельные полы. Драить полагалось жесткой щеткой и хозяйственным мылом. И для того чтобы обратить в свою веру некурящую молодежь старший по уборке объявлял:
–– Перекур. А некурящие продолжают работать.
Сначала было много некурящих, потом же дошло до того, что все перекуривают, а я один продолжаю мыть. Нарочно измывались. Но я твердо про себя решил: назло не закурю и никто меня не переломит.
Потом отсутствие этой вредной привычки пригодилось -– Борис Николаевич тоже не курил, не выносил и табачного дыма.
В конце службы я начал сильно тосковать по дому -– приходил в каптерку, ложился на бекешу и смотрел в бинокль. Из нашей каптерки был виден только кусочек стены дома на Пресне, где жили мои родители, где прошли детство и юность. К тому же приближалась свадьба.
С Ириной мы полюбили друг друга не с первого взгляда. Однажды с одноклассниками, уже после окончания школы, встречали Новый год у кого-то на квартире. Собралось человек двенадцать. Мне приятель и говорит:
–– Обрати внимание на Ирину. Она мои ухаживания отвергает, может, у тебя получится.
Пригласил ее танцевать. Затем стал провожать до дома едва ли не каждый день.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16