– Дракошка? Дранковский?
– Да… Я не должна вам этого рассказывать… Но я потому к вам и напрашивалась… так активно… потому что он велел вас соблазнить и войти в доверие!
«Вот уж чего тебе не удалось, милая», – язвительно подумал Степан.
– И еще потому, что я хотела вам это рассказать, – продолжала Кира. – Получается, что я выполнила его задание и в то же время сделала то, что хотела…
Он не понял ее фразу.
– А чего ты, собсно, хотела? Рассказать, что тебя приставили за мной шпионить?
– Да. – Кира немного покраснела. – И еще я…
Она умолкла, и Степан разозлился. Мало того, что она облевала его ковер, так еще и шпионкой оказалась! И к тому же каждое слово из нее клещами нужно тянуть!
– Ну?! – грозно спросил он.
– И еще… Я хотела вас предупредить…
– О чем, ё-моё, ты можешь выражаться яснее?! Предупредить о чем? Что тебе велели шпионить, ты уже сказала. Чего еще? У меня тут прослушки стоят, что ли?
– Прослушки?! Я не знаю… А вдруг и вправду стоят?!
Кира, побледнев, вскочила с дивана. И затем произнесла так тихо, что он скорее угадал, чем услышал: «Тогда убьют не только вас, но и меня! За то, что я вас предупредила!!!»
«Убьют»?
…Да уж, секс с Кирой и впрямь оказался с изысками!
Вдохнем поглубже, потом выдохнем. Он не ослышался? Кира сказала, что его убьют?!
Спокойно, Степан, спокойно. Девку эту взял на работу Дракошка. Она то ли ему племянница, то ли дочка друзей, – фиг с ним, без разницы. И Дранковский велел ей набиться к Степе, президенту Ассоциации по развитию малого и среднего бизнеса, в постель, чтобы шпионить за ним.
Хорошо, допустим: Дранковский не знает вкусов Степана и решил, что у этой девахи есть шансы заделаться его любовницей, чтобы выудить у него несколько сокровенно-тайных мыслей. Проверить его лояльность по отношению к тем, кто однажды насел на него, как ледокол на льдину, и придавил всей тяжестью его идеи, замыслы…
В таком случае Дракошка сделал ход понятный, хоть и неумный. А Кира выполнила его распоряжение: набилась в постель к президенту. Но что она там плетет, что хотела ему всю правду-матку выложить? Фигли! Это запланированная часть ее роли, продиктованная Дранковским! Чтобы Степан знал, что он под контролем!
– Кира, у тебя хорошая зарплата?
Она удивилась, но ответила кивком.
– То есть, Дранковский… Кто он тебе, дядька?
– Нет… Он дружил с моим папой в юности… Крестил меня. И помог с работой у вас в АСТАПе…
Так сокращенно называлось детище Степана: Ассоциация Смелых, Творческих и Активных Предпринимателей.
Ясно, «бедная родственница». Богатый папочка нашел бы работу дочурке уж получше, чем должность горничной в офисе: чай подать, бутерброды сварганить, цветы полить, фигня всякая.
– Пусть так. Он тебя пригрел, к нам в АСТАП пристроил. Ты ему обязана и выполняешь его волю. До этого момента мне все понятно. Непонятки начинаются с твоего решения меня «предупредить». За мной не только следят, но даже и жизнь моя в опасности, верно?
Кира вновь энергично кивнула, соглашаясь с вышеозначенным.
– А кой тебе черт, следят за мной или нет? Хлопнут меня или нет? Кто ты мне? Дранковскому ты хоть пятая вода на киселе, а мне ваще никто. Так какого хрена я должен тебе верить? Зачем тебе меня предупреждать? А?!
– Совесть… – Кира затравленно посмотрела на него.
– Чего-о-о?!
– Она мне не позволяет… Скрывать правду…
– Совесть?!
– Ну да.
Степан помолчал. Он давно не слышал этого слова.
Впрочем, слышал, конечно, – и недавно, и нередко. Его сотоварищ по борьбе за права малого и среднего бизнеса, а также директор основанной Степаном ассоциации Костик Урепкин, – он частенько пользовался данным словечком. Но пользовался им как грамотный пиарщик, в совершенно практических целях, так, что ни у слушателей, ни у вещателя ни на секунду не возникало подозрение, что речь идет о том самом чувстве, когда по-настоящему стыдно бывает.
Костику не было стыдно за его пиар-пафос. Поначалу Степан думал, что он говорит то, во что и впрямь верит: тогда Костику было двадцать семь, и в нем предполагался еще не остывший юношеский пыл. Но Костику уже стукнуло тридцать пять, а пафос и возвышенный слог остались на том же месте. И тогда Степан понял окончательно: парень просто прирожденный словоблуд. Талантливый словоблуд, нужный в любом деле, – но за его искренность Степан бы и выпавшего из башки, сдохшего волоса не дал бы.
А тут вот сидит девица и говорит ему такое слово. Интересно, сама придумала? Скорее всего, да, – Дранковскому бы воображения не хватило. Хитрый и хищный, он обходится вообще минимумом слов. Наверняка только генеральную линию наметил, задание Кире дал, а уж она как могла, так и справилась, на двоечку.
– Тэк-с. Начинаем сначала. Дранковский велел тебе ко мне в постель набиться. И при этом он велел тебе за мной шпионить. И ты решила мне об этом честно сказать, потому как тебя совесть мучает. Я верно изложил?
Кира покивала.
– А вот скажи-ка, меня уже собираются убить или только могут?
– Я не знаю точно… Какая разница? И так, и так плохо!
– Если я тебе скажу, что могу однажды на тебе жениться, ты сразу побежишь свадебное платье покупать?
Она замотала головой.
– А если я скажу, что собираюсь жениться, тогда ты…
– Но я не собираюсь за вас замуж!
– Ты че, идиотка? Я ж для примера только.
– Откуда мне знать? Я на всякий случай предупреждаю.
Степан мысленно выругался.
– Так вот, лапуля, я тебе скажу, как на самом деле было: тебе велели мне этот канкан с «совестью» устроить!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13