Не возражаете, если я присоединюсь к вам?
- Буду польщен.
Он сел напротив меня.
- Филип Карвер.
- Энтони Лэнгтон.
- Вы приехали удить рыбу?
- Нет. Я не рыболов.
- Не могу сказать, что я - рыболов, - он улыбнулся, и можно было заметить, что это как раз тот сорт улыбки, который должен нравиться женщинам, - но нужно ведь чем-то заняться, если хочешь немного осмотреться. Вы на отдыхе?
- В надеждах на работу, по правде говоря, - я не видел ничего зазорного в этом признании. - Надеюсь получить кое-какую работу в Шеррингтонской школе.
Он задумчиво закурил сигарету( у него была отвратительная привычка курить за едой).
- Шеррингтонская школа, - повторил он довольно заинтересованно. Какую же работу?
- Им нужен писатель - они затеяли юбилейное издание к пятидесятилетию школы.
- Так вы писатель?
- Горящие глаза и впалые щеки налицо.
- Ну, тогда удачи вам, - загадочно произнес он.
- Вас интересует Шеррингтон? - спросил я.
Карвер улыбнулся. Обычно человеческое лицо улыбка украшает. Но только не лицо Карвера.
- Пожалуй, да, - медленно произнес он. - Пожалуй, вы можете так сказать - в каком-то смысле, интересует.
* * *
Я договорился встретиться с директрисой назавтра в полтретьего. Стояла погода, которую я называю истинно английской: по фарфорово-голубому небу проносились стайки больших белых облаков, подгоняемых свежим ветром, поэтому я решил прогуляться до Шеррингтонского аббатства пешком.
- До ворот у сторожки ходу примерно миля с четвертью,сказал мне Фред Энсон, у которого я предусмотретильно спросил дорогу; правда, он не удосужился упомянуть, что за сторожкой мне предстоит ещё миля с четвертью подъема в гору, и только после этого передо мной откроется вид на архитектурное бесчинство, именуемое Шеррингтонским аббатством.
Аббатством?.. Положим, некогда оно имело и такое назначение; последующие мои въедливые изыскания в области местной истории убедили меня, что перед наплывом волны игривого королевского разбоя, не без юмора именуемой Реформацией, Шеррингтон действительно являлся монашеской обителью; и в те времена его стены вполне могли обладать обаянием особого рода, исполненным суровой простоты и достоинства.
Но если такие достоинства когда-то и были присущи Шеррингтону, вульгарность и претенциозность викторианского расцвета истребила их без остатка.
Башни, башенки, бельведеры и балкончики были рассеяны по всему фасаду. Как некоторые на удивление уродливые человеческие лица привлекают общее внимание, так и чудовищность архитектуры Шеррингтона невольно поражала воображение.
По мере необходимости к основному зданию лепились пристройки, и я без труда сразу же выделил среди них часовню, спортивный зал и больничку.
Я высмотрел также россыпь теннисных кортов и выглядевший очень добротным открытый плавательный бассейн.
Как только я приблизился к парадному входу, в поле моего зрения появилась юная обитательница Шеррингтона в практичном и привлекательном голубом форменном платьице, которое его обладательница наверняка ненавидела. Можно было догадаться, что это ученица одного из младших классов, разве что чуть-чуть старше вступительного возраста. У неё были красные, как яблочки, щечки и беспокойные голубые глаза. Наша встреча её заметно смутила, как если б она была предупреждена заранее насчет возможных нежелательных и потому опасных визитеров.
Я был взрослым, незнакомым, потенциально враждебным, и она отнеслась к нашей неожиданной встрече со вполне оправданной настороженностью.
- Привет, - сказал я самым дружественным тоном. - Как вас зовут?
- Пенелопа Мидхерст, 1А. И мне не следовало бы разговаривать с посторонними.
- Не беспокойтесь, - сказал я, - я никому не скажу, что говорил с вами; тем не менее, не могли бы вы проводить меня в кабинет директрисы?
Мисс Мидхерст поразмыслила.
- Ну, полагаю, я могу вас проводить, - признала она наконец.
Я сказал, что это было бы очень любезно с её стороны.
По дороге она внезапно остановилась перед доской с объявлениями об открытых диспутах, теннисных состязаниях и прочем.
- Вы мистер П.П.? - спросила мисс Мидхерст.
- Простите?
- Папаша-претендент?
Мне было жаль разочаровывать её.
- Увы, нет; у меня нет дочери.
- Ах, как жаль. Будь у вас дочь, вы бы послали её сюда?
- Вы бы посоветовали?
Маленькое розовое личико восторженно просияло:
- Да, посоветовала бы. Тут великолепно, - она кивнула в сторону последней двери по коридору. - Она чудесная.
- Входите, - сказала чудесная.
Кабинет директрисы оказался просторным, с большим количеством книг на простых белых полках вдоль стен. По первому впечатлению, Кэролайн Фоссдайк полностью соответствовала расхожим представлениям об образцовой школьной директрисе. Как выяснилось позже, в некоторых отношениях она абсолютно этим представлениям не соответствовала.
Она ожидала меня, я оказался пунктуален, и мог сказать теперь с уверенностью, что ей это понравилось.
Пока мы обменивались обязательными вежливыми репликами, я постарался припомнить все, что предусмотрительно прочитал об этой женщине.
"Кто есть кто" отзывался коротко, но выразительно:
"Фоссдайк: Кэролайн Хелен; р. 1929: дочь Герберта Фоссдайка; образ. Класс. школа Хадли, Дарэмский университет; личный помощник исполнительного директора "Вулф Электрик" 1951-4; позже ассистент директора Барлингтонского женского колледжа 1954-62; 1963 - директриса Шеррингтонской женской школы."
Никакие увлечения, хобби или спорт, или клубы, не упоминались; может, для всего этого она слишком занята.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12