У тебя на плечах арбуз или дыня?
Шепталов забормотал что-то, боязливо оглядываясь на дверь. Мокроусов кисло улыбался. Агаркова все больше мрачнела.
- Вот так, Валентина Даниловна, - закончил рассказ страховой эксперт. - Мы в шоке. А я вас предупреждал: не надо было выталкивать из окна Баркову!
- Молчи, сам вылетишь!
- У меня первый этаж, - напомнил Мокроусов. - Давайте что-то решать.
- Косова найдут, - сказала Агаркова. - А тебе, Юра, придется на время уехать.
- Куда?
- За границу. Иди пока, досматривай свой футбол.
Когда Шепталов вышел, она посмотрела на Мокроусова.
- Его надо мочить, - по-деловому заявила Агаркова. - Прямо здесь.
- Здесь нельзя. Он мой приятель, - отозвался советник, будто друзей и близких родственников "мочат" исключительно на природе.
- Можно. Снимай галстук. Изобразим дело так, что он повесился. Хорошо бы записочку написать.
- Почему на моем галстуке? И почему у меня дома?
- Ладно, неси веревку. А ночью мы его вывезем куда-нибудь в лес.
- Позвони Бескудникову, пусть кого-нибудь пришлет.
- Сами управимся.
- Вы что шепчетесь? - спросил эксперт, высунувшись из-за двери. - В "Дорожном патруле" только что показали три трупа, найденных в одной из квартир на Онежской улице. Среди них - Челобитский. Мне все это не нравится. Я иду сдаваться в милицию.
- Засранец, - сказала Агаркова. - А страховки? А кто Баркову толкал?
- Вы. Я только руки держал. Боря, пойдем вместе?
Сплюнув себе под ноги, Агаркова бросилась душить эксперта. Мокроусов воротил нос, Шепталов вырывался.
- Руки, руки ему держи! - кричала Агаркова, но советник убежал в комнату и прибавил громкость в телевизоре. Как раз начинался второй тайм, он не опоздал.
Играли "Спартак" и "Алания". Бело-красные вели со счетом два - ноль. Пытаясь сосредоточиться на футболе, Мокроусов прислушивался к затихающей возне в коридоре. Болельщики на одной из трибун вели себя очень странно, это отметил и комментатор матча. Они возбужденно кричали, ликовали, размахивали флагами, пели, хотя мяч уныло гостил в середине поля. На других трибунах царило молчание. Потом гости устремились к воротам спартаковцев и забили гол. Зловещая тишина сменилась восторженными воплями бело-красных фанатов, засевших в этой ненормальной секции.
- Такое впечатление, что у них не все дома, - сердито откомментировал диктор. - Впрочем, московские болельщики показывают истинное отношение к футболу.
Ситуация изменилась через несколько минут. Мячом завладели спартаковцы, вошли в штрафную площадку и под радостный гул заколотили его в сетку. Обнимались все - и на поле, и на трибунах. Кроме той секции, где предыдущая эйфория неожиданно сменилась полнейшей апатией. Болельщики там сидели молча, понуро глядя на происходящее. Похоже, они попросту впали в депрессию от того, что их любимый форвард забил гол. Многие из них зажимали ладонями уши, чтобы не слышать криков, другие стали пробираться к выходу. Они торопились, стараясь поскорее выбраться, лица их были искажены... Толпа стала крушить ограждения. Началась давка...
- Я закончила, - сказала Агаркова, входя в комнату. - Царапался, сволочь.
- Йод в тумбочке, - откликнулся Мокроусов. - Можете помазать рожу. Экий странный футбол!
- Кретин, - определила свое отношение к нему воинственная дама. Мужиков больше нет, Россия погибла.
- Вы и сокращаете их количество, - отмахнулся советник. - Что будем дальше делать?
- Ждать полуночи! - зловеще ответила Валентина.
Давка на стадионе не прекращалась, трещали кости, стонали болельщики, милиция пыталась рассечь неуправляемую толпу и вытаскивала затоптанных, но матч все равно продолжался, словно подтверждая древнюю истину, что все в этой жизни - игра. А со стадиона уходили несколько человек. В центре шел Панагеров, неся свой чемоданчик, рядом - два носатых представителя, а спереди и сзади - охранники. Четыре иномарки уже поджидали их за пределами этого маленького ада. В одной из них скучал Гоша.
- Есть какие-нибудь претензии? - спросил он. - Замечания? Будем проводить повторные опыты? Не желаете ли дождаться первомайского парада?
- Нэт, - ответил один из представителей.
- У нас сваи парады, - добавил второй.
- Разумно, - согласился Гоша. - Чего зря технику портить? Статистов везде хватит. Только шибко не увлекайтесь.
В его машину перенесли две большие коробки, а чемоданчик Панагерова перекочевал в руки носатых. Иномарки разъехались.
- Отчего вы такой невеселый? - спросил Гоша физика, пока машина мчалась обратно к "Ониксу". - Тут и ваша доля.
- Да засел в голову этот Адрианов, - проворчал тот. - Тоже мне, апостол!
- В таком случае вы - Господь Бог.
- Ну, а вы кто же?
- Известное дело, - усмехнулся Гоша, - дьявол.
Панагеров покосился на него, но ничего не ответил. Только начал принюхиваться к табачному дыму.
Глава семнадцатая
Карфаген должен быть разрушен...
Клон видел, как Марго открыла дверь и в квартиру вошли два человека, но не слышал, о чем они говорили. Зато порадовался тому, что решил не торопиться со спуском. Теперь оставалось ждать, когда гости уйдут. Никто из них не походил на любовников, хотя Марго и надела вечернее платье, очень красивое. Но эти типы слишком стары, только ворон пугать на огороде. Из одного песок сыпался прямо на глазах, в инфракрасном излучении. Впрочем, оказалось, что он просто отряхивает веником снег с копыт. Сплюнув, Клон продолжал изучать посетителей, пытаясь определить характер беседы.
- Наверху кто-то сидит, - произнес Адрианов, передавая веник Косову. И, похоже, исследует вашу частную жизнь под микроскопом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55