мир действительно прекрасен.Картины этой ночи будут преследовать Гэна до конца его дней.Картина первая, воображаемая.Он берет Кармен за руку и ведет ее к воротам. Там тоже стоит вооруженная охрана, но охранники спят могучим сном юности, так что Гэн с Кармен беспрепятственно выходят на улицу и бредут по столице чужой страны. Их никто не останавливает. Они не знаменитости, и никто не обращает на них внимания. Они едут в аэропорт, садятся в самолет, летящий в Японию, и теперь живут вместе, счастливо и навсегда.Картина реальная.Ему не пришло в голову покинуть сад, как обученной собаке не приходит в голову покинуть свой сторожевой пост. Он просто благодарен судьбе за краткие мгновения свободы. Кармен берет его за руку, и они вместе направляются к тому месту, где Эсмеральда устраивала пикники для вице-президентских детей. Стена там делала поворот, а высокая трава и кустарник образовывали некое замкнутое пространство, откуда дома вообще не было видно. Кармен целует его, он целует ее, и с этого момента он уже не сможет отделить ее запах от запаха ночи. Они в густой тени стены, в надежном укрытии из травы, и Гэн не различает вокруг ничего. Чуть позже он вспомнит, что его друг господин Осокава находится в доме на третьем этаже, в постели с певицей. Но в тот момент он не думает ни о чем. Кармен сбрасывает с него куртку, хотя дует прохладный ветер. Она расстегивает его рубашку, пока он ласкает ее груди. В темноте они как будто перестают быть самими собой. Они обретают смелость. Они валят друг друга на землю, но опускаются на нее так медленно, что, кажется, гравитации больше не существует. Обуви на них нет, и брюки соскальзывают с них с большой легкостью, потому что велики им обоим. И это упоение от первого соприкосновения обнаженных тел.Иногда Гэн будет останавливать свои воспоминания именно на этом месте.Ее кожа, ночь, трава. Ему нечего больше желать, потому что никогда в жизни он не обладал столь многим. Он не может от нее оторваться и с каждым разом прижимает ее к себе все крепче. Ее волосы растрепались по траве, по его груди. В эту ночь он уверен, что никто в мире никогда не владел таким богатством, как он, и только позже узнает, что, в сущности, мог попросить еще большего. Голод оставил следы на ее теле, и он нежными движениями пересчитывает ее ребра. Он ощущает ее зубы, ее язык. Кармен, Кармен, Кармен. Позже он попытается насытиться звуками ее имени и не сможет.
А дом спит: террористы и заложники, сейчас между ними нет разницы. Пожилой японец и его возлюбленная певица наверху в постели, переводчик и Кармен – под звездами в саду, и никто их не хватился. Проснулся только Симон Тибо, а снилась ему жена Эдит. Проснувшись окончательно и поняв, где находится, он заплакал. Он пытался успокоиться, но она стояла перед ним как живая! Во сне они находились в постели. Они любили друг друга, и каждый называл вслух имя другого. Когда все кончилось, Эдит села на скомканных одеялах и, желая его согреть, набросила свой голубой шарф на его плечи. Симон Тибо уткнулся лицом в этот шарф, но заплакал еще безудержнее. Все попытки успокоиться ни к чему не приводили, и через некоторое время он оставил их. 9 Утром все было как обычно. В окна светило яркое солнце, по коврам прыгали солнечные зайчики. В саду заливались птицы. Двое парней, Хесус и Серхио, обошли сад, топая по траве тяжелыми от росы башмаками и держа винтовки наперевес. Дома они наверняка не отказали бы себе в удовольствии подстрелить пару птичек, но здесь стрельба без крайней необходимости была абсолютно запрещена . Птички беспечно шмыгали у них под носом, едва не задевая их крыльями. Они заглянули в кухонное окно и увидели там Беатрис и Кармен, которые вместе разворачивали большие пластиковые пакеты и одновременно варили на плите яйца. Девушки переглянулись, Кармен слегка улыбнулась, а Беатрис сделала вид, что ее улыбки не замечает. Кармен решила, что это хороший знак или, по крайней мере, достаточно хороший. В комнате пахло крепким кофе. Кармен исчезла в посудной кладовке и появилась оттуда со стопкой голубых тарелок с золотым ободком и надписью «Веджвуд» на донышке. Потому что какой смысл в существовании этих тарелок, если никогда ими не пользоваться?Все шло точно так же, как и во все другие дни. Только Роксана Косс все не спускалась. Като ее ждал. Через некоторое время он встал с табурета, чтобы размять ноги. Потом он наклонился и вытащил из стопки нот Шумана, желая скоротать время. Он играл, почти не глядя в ноты. Он словно разговаривал с самим собой и как будто вовсе не интересовался тем, слушают его или нет. Роксана продолжала спать. Кармен даже не принесла ей завтрак. Ну что ж, в этом нет ничего страшного. Она и так поет каждый день, неужели она не заслуживает отдыха?Но разве не удивительно было то, что господин Осокава тоже спал? Вокруг него все копошились и громко разговаривали, а он продолжал лежать на диване, губы раскрыты, сложенные очки лежат на груди. Раньше его никто не видел спящим. Он всегда вставал по утрам первым. Может, он заболел? Двое парней, дежурившие утром по дому, Гвадалупе и Умберто, перегнулись через спинку дивана и посмотрели, дышит ли он. Он дышал, и они оставили его в покое.Четверть девятого. Беатрис знала это точно, потому что у нее на руке были часы. Перетрахались, подумала она, но ничего не сказала Кармен. Она позволила ей думать, что забыла о ночном происшествии, но это было отнюдь не так. Просто она еще не знала, как получше воспользоваться полученной информацией, но уже наслаждалась ею, как нерастраченным богатством. Перед ней открывалось столько возможностей!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117