Понимая, что он слишком стар и не сможет справиться с такими людьми, как банда головорезов Колтера, когда рано или поздно слухи о его находке распространятся в округе, Джулиано Наварро ожидал приезда Стива Фишера, чтобы сделать последний шаг на пути к сокровищу. После трех лет тщетных поисков он по воле случая разгадал тайное значение всех символов на карте и теперь знал точное местонахождение клада. Меньше чем в десяти часах езды от их лагеря он лежал, ожидая своего часа.
И старик был согласен спокойно ждать, полностью уверен, что золото наверняка там. Всю жизнь он отдал поискам и хотел заполучить это золото только для Рамона. Одну треть Рамону, одну треть миссис в Гваделупе, которой это золото принадлежит по праву, и треть тому, кто поможет перевезти это золото через Границу...— так Джулиано решил разделить клад.
А пока он терпеливо ожидал Стива Фишера, который должен был откликнуться на его письмо... письмо, которое осталось в руках Попа Джадкинса.
Чато вытянул шею и громко заревел, когда Рамон с отцом приблизились к крытой соломой хижине под тополями. Утес ответил резким эхом. Рамон по-детски рассмеялся и, наклонившись вперед, потрепал Чато за уши.
— Слышишь, папа, Чато говорит мне: «Добро пожаловать!» Старик печально кивнул:
— Да, малыш, прошлой ночью Чато тоже переволновался.
Он зашагал к хижине, а мул остановился под деревьями и ждал, пока Рамон слезет и снимет с него уздечку.Поднимаясь по хорошо утоптанной тропинке, которую он уже не надеялся увидеть, Рамон заметил в дверном проеме свет. На грубо сколоченной полке стояла зажженная керосиновая лампа, которая отбрасывала мерцающий свет на убранство хижины, убогой, но очень чистой и аккуратной.
Широкий соломенный тюфяк в одном углу служил хозяевам постелью, вся обстановка состояла из трех перевернутых деревянных ящиков, а еще два ящика служили стульями. Свою нехитрую снедь они готовили на очаге, сложенном из нетесаных камней, добытых из стены утеса; труба очага была сделана из самана. Над ним покачивался на крюке закопченный котелек. В углу по ржавому жестяному лотку бежал ручеек холодной горной воды. В общем, обитатели хижины считали, что устроились они вполне удачно.
Старик сидел на корточках у очага и дул на тлеющие угли, когда вошел Рамон. Юноша направился прямо к тюфяку и устало опустился на одеяло.
Пламя лизало охапку сухого хвороста, который Джулиано бросил поверх углей. Он обернулся и ободряюще улыбнулся сыну:
— Скоро будет теплая вода, и я вымою тебе спину. В котелке есть фасоль и лепешки, поешь.
Глаза Рамона радостно блеснули.
— Хорошо папа. Сегодня был момент, когда я думал, что больше никогда не захочу есть. Но сейчас ужасно хочется фасоли.
Отец понимающе улыбнулся и, повернувшись к огню, подбросил еще хвороста. Скачущие языки пламени освещали хижину и наполняли ее уютным теплом. И вдруг снаружи донесся резкий звук, нарушивший недолгий покой. Это ревел Чато.
Рамон в удивлении приподнялся:
— Послушай, папа...
— Тише...— старик поднес палец к губам.
Они сидели в напряженном молчании. Откуда-то издалека, с подножия холмов, долетело ответное ржание лошади.
Старик живо поднялся. Было видно, что страх в нем борется с надеждой.
— К нам едет гость. Может, это Лем Колтер возвращается, чтобы довершить то, что ему помешали сделать прошлой ночью?
Он снял со стены над очагом старый дробовик и, спустив ствол к земле, застыл в раздумье.
— Возможно,—возбужденно зашептал Рамон,— это тот гринго, который спас мне жизнь. Когда прошлой ночью он уезжал, я подумал, что... он может... вернуться...
— И еще это может быть Стив Фишер из Нью-Мексико,— напомнил ему старик. Он быстро подошел к лампе, потушил ее и замер, прислушиваясь. Оба отчетливо услышали приближающийся топот копыт. Сквозь сумерки к ним мчался одинокий
всадник.
— Пойду посмотрю, кто это,— прошептал отец.— Накройся одеялом и сиди тихо. Если не услышишь выстрелов, значит, это друг.
— Если это человек с двумя пистолетами, ты узнаешь его по высокому росту и мужественному лицу,— возбужденно проговорил юноша.— Папа, не стреляй, пока не увидишь, кто это.
— Не волнуйся...
Старик вышел наружу и исчезав полумраке. Теперь стук копыт раздавался совсем рядом. Всадник скакал по тропинке, проходившей по дну лощины. Привлеченный громким приветствием Чато, он наверняка заметил тусклый свет хижины.
Мальчик лежал, плотно закутавшись в одеяло, дрожа от странного чувства надежды и ожидания.
Внезапно стук копыт смолк, и больше ничего не было слышно. Рамон начал бормотать молитву, надеясь услышать хоть какой-нибудь звук за дверью, который поможет понять, друг это или враг. В полумраке хижины воображение Рамона ясно рисовало мужественные черты Малыша Рио.
«Только бы это был он!» Его спаситель отказался поехать с ним, но ведь он мог передумать. Рамон напрягал свой слух, старался восстановить в памяти все, что говорил ему Малыш, пытался вспомнить его голос.
Вдруг снаружи раздался голос Джулиано... ему ответил голос американца. Рамон сбросил одеяло и вскочил на ноги.В дверях появился отец и радостно сказал:
— Скорей, сынок, дай больше света. Нам на подмогу приехал Стив Фишер из Нью-Мексико.
— О..,— вырвалось у Рамона, когда высокий американец открыл дверь хижины.
Это был не Малыш Рио.
ГЛАВА VII
Джулиано Наварро отошел, чтобы добавить огня в лампе, затем вопросительно посмотрел на Рамона. Выражение лица мальчика подсказало ему, что Стив Фишер не тот гринго, который помог Рамону вчера ночью. Но ничто не могло омрачить радость на лице старика, когда он повернулся к гостю и сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48