И так сильно ненавидела его за свою слабость, что была готова убить.
Черт бы его побрал! Уж лучше бы он действительно держал ее взаперти. В этом случае ей не пришлось бы стоять перед мучительным выбором – рассказать во всеуслышание о его преступлении и отправить в тюрьму или молчать, обрекая себя на унизительное положение пленницы без цепей. Он разрушил ее жизнь, и у нее есть полное моральное право так же жестоко обойтись с ним самим. Так почему же она не находит в себе сил сделать это?
Дав себе слово рассчитаться с Шарпом, за то, что он снова воспользовался ее слабостью, Виктория с невинной улыбкой повернулась к коменданту.
– А вот и мой супруг, мистер Селби, – как ни в чем не бывало сказала она, кивнув в сторону Реда. – Извините, но я должна вас покинуть. Эта ужасная жара плохо действует на меня.
Комендант вежливо поклонился и заговорил с Шарпом о делах. На Викторию он больше не обращал внимания, из чего следовало, что ее туманные намеки ничуть его не заинтересовали. Обреченно вздохнув, она отвернулась и медленно побрела в свою каюту, ругая себя последними словами за предательское снисхождение к Реду.
Спустя полчаса она услышала в коридоре его шаги. Войдя в каюту, Ред подошел к Виктории и, остановившись напротив нее, посмотрел на нее очень долгим, проникновенным и каким-то изучающим взглядом, словно видел впервые. Потом взял ее руку, поднес к губам и трепетно поцеловал.
– Спасибо, любимая, – тихо произнес он. И тут же начал поторапливать ее со сборами, не давая времени опомниться и ответить на его слова каким-нибудь колким выпадом.
Шум портового города на время опьянил девушку. Повсюду кипела чужая, незнакомая ей жизнь. Темнокожие рабы в грязных набедренных повязках таскали тюки с грузами. Временами где-то поблизости свистел кнут надсмотрщика, заставляя Викторию вздрагивать и испуганно оборачиваться. Воздух казался раскаленным и каким-то тяжелым, словно перед грозой, и был наполнен дурманящими запахами пряностей и кофейных зерен. Сходя по трапу, Виктория заметила россыпь невысоких белых строений, окаймляющих береговую линию. Повсюду цвела буйная растительность, в воздухе порхали удивительные яркие бабочки и нудно жужжали насекомые.
Стоя на пристани, Виктория терпеливо ожидала, когда вещи погрузят в экипаж. Внезапно рядом послышались грозные окрики и звон цепей. Обернувшись на звуки, девушка увидела, как мимо экипажа проходит колонна каторжников, закованных в кандалы. Их вели к повозкам с решетчатыми перекрытиями, стоявшим чуть поодаль. Одежда каторжников представляла собой жалкие лохмотья, сквозь которые просвечивали грязные, мокрые от пота тела, обросшие лица были хмурыми, из-под насупленных бровей мрачно поблескивали глаза.
В какой-то момент впереди, возле повозок, случилась небольшая заминка с размещением заключенных, и колонна остановилась. Вполголоса переговариваясь, каторжники диковато поглядывали вокруг. Один из них, маленький черноволосый человечек с неприятными масляными глазами, похожий на жука, остановил свой взгляд на Виктории. Его глаза скользнули по всей ее фигуре, и он восхищенно присвистнул, оскалившись в мерзкой похотливой улыбке.
– Эй, Саймон, посмотри-ка, какая цыпочка! – обратился он к своему соседу, бородатому рыжеволосому гиганту. – Готов поручиться, что она из благородных. Вот бы тебе покрыть такую кобылку, а?
Его слова были встречены дружным хохотом, от которого Викторию бросило в дрожь. Она испуганно оглянулась, ища глазами Реда, но его нигде не было. Тогда она отступила на пару шагов назад, к самому экипажу, и с деланным безразличием посмотрела на каторжников, стараясь не показывать своего волнения.
Рыжеволосый бородач выступил чуть вперед из толпы своих товарищей и оценивающе посмотрел на Викторию. От его настырного, липкого взгляда по спине девушки пробежал неприятный холодок. Она вдруг почувствовала себя раздетой и порывисто оглядела свой наряд, желая убедиться, что с ней все в порядке.
Саймон рассмеялся негромким, снисходительным смехом. Вспыхнув до корней волос, Виктория бросилась бежать, но рыжеволосый вдруг сделал быстрый выпад вперед и схватил ее за руку. У девушки вырвался сдавленный крик. Она хотела позвать на помощь, но от испуга лишилась голоса и лишь затравленно смотрела на каторжника, словно кролик на поймавшего его удава.
– Спокойнее, моя красавица, не стоит так пугаться, – вкрадчивый голос бородача так сильно контрастировал с его угрожающей внешностью, что казался исходящим от другого человека. – Рыжий Саймон не обижает хорошеньких молодых девушек. Он их любит, балует красивыми тряпками и дорогими безделушками. И они тоже любят Саймона за это. И еще за кое-что другое.
– За ту огромную штуку, что болтается у него между ног! – подхватил черноволосый каторжник.
Новый взрыв издевательского смеха привел Викторию в чувство. Собрав все свои силы, она резко толкнула Саймона свободной рукой в грудь, и от неожиданности тот выпустил ее запястье. Но тут же снова цепко захватил ее руку и прижал девушку к своему потному телу. Холодные кандалы впились в ее грудь, от мерзкого запаха Викторию потянуло на рвоту.
– Не торопись, красотка, – пробормотал каторжник, приближая к ней свое отвратительное лицо. – Я сейчас отпущу тебя, но сначала отмечу клеймом своего поцелуя.
Виктория издала жалобный писк и закрыла глаза, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание. Однако, вместо того чтобы исполнить свое чудовищное обещание, Саймон вдруг отпустил ее. Опомнившись, Виктория порывисто отскочила назад. И тут же облегченно вздохнула. Рядом с каторжником стоял Ред.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109