Приблизившись к лалле Хинд и главному евнуху, Ясмин торжественно развернула перед ними изумрудное платье. Все свидетели этой сцены невольно ахнули, увидев, что роскошное одеяние все изрезано.
– Взгляни на это, почтенный Рашид-ага, – проговорила принцесса. – Еще час назад это было моим любимым платьем. Но дерзкая Амина превратила мой наряд в никчемное тряпье.
– Но это же бесстыдная ложь! – в панике закричала Элизабет. – Я даже не прикасалась к твоему платью. Зачем бы я стала это делать?
– Потому что ты наглая и своевольная дрянь, – не глядя на девушку, процедила Ясмин. – Ты всегда старалась надерзить мне и вывести меня из себя. А сегодня просто воспользовалась случаем напакостить, думая, что тебя никто не увидит. Это могла сделать только Амина, почтенный Рашид-ага, – принцесса выразительно посмотрела на главного евнуха. – Кроме нее, в этот зал никто не заходил.
– Неправда, я даже не знала, что это платье принадлежит тебе! – Элизабет растерянно оглянулась на смотрительницу и притихших наложниц. – О лалла Хинд, неужели и вы не верите мне? – вымолвила она упавшим голосом. – Вы же знаете, что я никогда никому не причиняла вреда, ни разу не нарушила порядок в гареме!
– Послушай, о высокородная дочь Мехмет-Али, – осторожно начала смотрительница, – я хорошо знаю кроткий нрав Амины… – но ее перебил евнух принцессы, выступив вперед.
– Я своими глазами видел, как Амина портила наряд моей госпожи, – уверенно проговорил он, поклонившись главному евнуху. – Поверь мне, почтенный Рашид-ага, эта девушка заслуживает самого строгого наказания.
– Но как же я могла изрезать платье принцессы? Ведь у меня даже нет с собой ножниц! – Элизабет продолжала искать поддержки у смотрительницы, заметив сочувствие в ее глазах.
– Да, действительно, у Амины нет при себе ножниц, – с надеждой подхватила та. – А платье принцессы явно изрезано, а не разорвано на куски.
К неимоверному ужасу Элизабет, евнух принцессы вдруг извлек из-под полы своего халата серебряные ножницы и торжественно показал их всем.
– Вот они, – с мерзкой усмешкой сказал он. – Я видел, как Амина выбросила их в сад через окно, и поспешил подобрать улику. Теперь ты видишь, почтенный Рашид-ага, что эта дерзкая наложница действительно виновна.
Элизабет подавленно молчала, судорожно глотая воздух. Она уже поняла, что это была ловушка, подстроенная коварной принцессой. Ясмин возненавидела ее с первого взгляда, вероятно, интуитивно почувствовав в ней соперницу. Должно быть, дочь бея заметила, что она приходит в хаммам раньше всех наложниц, и вместе со своим евнухом придумала эту ужасную историю с испорченным нарядом.
– Но я в самом деле не делала этого, – охрипшим от страха голосом пробормотала она.
– Довольно, – отрезал главный евнух. – Вина наложницы доказана, и теперь осталось выбрать наказание за столь дерзкий поступок. Как ты желаешь поступить с этой ослушницей, о блистательная принцесса?
Черные глаза Ясмин сверкнули сдержанным торжеством. Бросив на дрожащую девушку злобный насмешливый взгляд, она притворно вздохнула, прежде чем произнесла:
– Конечно, платье – не такая уж дорогая вещь, но сам поступок Амины беспримерно дерзок. Она забыла, что я – дочь самого великого бея, и, проявив неуважение ко мне, тем самым оскорбила моего отца. Я думаю, почтенный Рашид-ага, эта наложница должна получить не меньше двадцати ударов курбашом. И пусть наказание исполнит мой евнух Мельзуг.
По залу пронесся шумный вздох, а затем наступила пугающая тишина. Не было ни обычного в таких случаях злобного веселья, ни язвительных перешептываний. За несколько месяцев, проведенных в гареме Мехмет-Али, Элизабет умудрилась ни разу никого не обидеть, и сейчас в глазах, наложниц читалось откровенное сочувствие, от которого девушке захотелось разрыдаться во весь голос.
– Ты волен поступить с провинившейся наложницей по своему усмотрению, почтенный Рашид-ага. Но не забывай, что нашему господину вряд ли понравится, если тело Амины будет изуродовано, – все же предупредила лалла Хинд. – Наш милостивый повелитель говорил мне, что Амина понравилась ему и он намерен когда-нибудь еще призвать ее на свое ложе.
Сердце Элизабет сжалось, в носу защипало от подступающих слез. Она знала, что смотрительница солгала, чтобы защитить ее. Однако убедительность, с которой та произнесла свое предупреждение, подействовала на главного евнуха, и он вынес несколько иное решение, чем то, что предложила принцесса.
– Будет достаточно и десяти ударов, – непререкаемым тоном объявил он. – А приговор исполню я сам.
Красивое лицо принцессы недовольно исказилось, но спорить с главным евнухом, пользующимся доверием бея, было опасно даже для дочери. Кивнув в знак согласия, Ясмин направилась к выходу. Рашид-ага отдал короткий приказ двум евнухам, и они потащили смертельно бледную Элизабет в ту же сторону, а вслед за ними туда потянулась и вся толпа наложниц.
Выйдя из хаммама, евнухи направились в одну из галерей, где обычно происходили подобные наказания. Осознав, что с ней собираются делать, Элизабет вся похолодела от страха и стыда. Она уже знала, что ее будут наказывать на глазах у всех обитательниц гарема. Считалось, что такие зрелища поучительны для остальных, так как созерцание чужих страданий удержит их от неповиновения. Но самым ужасным было то, что злобная принцесса тоже будет присутствовать при этом и открыто радоваться мукам соперницы.
«Я не смогу пережить такого позора, – в страшном смятении подумала Элизабет. – Мне останется только покончить с собой».
Ее подвели к двум точеным мраморным колоннам, в которые были вбиты железные скобки с кожаными ремнями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104