Сигэко подошла к мойке и ощутила волну тепла у ног.
– Ми-тян, что случилось?
Пестрая кошка, выгнув пушистую спину, вопрошающе смотрела на хозяйку. Ведет себя так, словно вернулась домой после нескольких лет бродяжничества. Взгляд Сигэко упал на увядший лист китайской капусты, валявшийся на полу.
– К нам гостья придет скоро, ты уж потерпи, Ми-тян, – нараспев произнесла Сигэко.
Сигэко сделала шаг, другой – кошка путалась под ногами, потом отпрянула прочь.
– Утром я ведь давала тебе сушеную рыбку. Неужели проголодалась? Ах ты маленькая обжора!
Кошка снова прильнула к ногам хозяйки, потянулась. Открыла крохотную пасть и хрипловато мяукнула. Сигэко встряхнула салфетку на маленьком столике. Зазвонил телефон.
– Смотри-ка, звонят! – ликующе крикнула она.
– …это вы? – сипловато спросил мужчина.
Судя по голосу, больной или пожилой, говорит невнятно, поди разбери его. Дважды переспросив собеседника и услышав все то же бормотание, Сигэко ответила:
– Да-да, вы не ошиблись.
Она торопилась – верно, потому, что была еще под впечатлением предыдущего разговора.
– Дождь сильный идет, но это ведь не помеха?
– Конечно, что нам дождь, коли крыша над головой.
– Спасибо, успокоили меня… прошу… будьте любезны.
– Что вы намерены делать?
– …станции лучше сойти…?
Сигэко, так и не взяв в толк, чего же хочет от нее незнакомец, решительно произнесла:
– Собираетесь приехать?
– Непременно, – отозвался мужчина.
Стареем и впадаем в детство. Нетерпеливы, капризны… – подумала Сигэко, а в трубку сказала:
– Извините, пожалуйста, сколько вам лет?
– Восемьдесят один.
– Без провожатых сможете добраться?
– Не волнуйтесь.
Сигэко вздрогнула – вдруг он столкнется с первой гостьей. Ничего не поделаешь. Внутренний голос утешал ее, что где один гость, там и второй.
– Пожалуйста, приезжайте, – пригласила Сигэко и объяснила дорогу от станции.
– Платить нужно? – вдруг спросил старик.
Сигэко растерялась.
– Вез денег не уедешь, – расплывчато ответила она после небольшой паузы.
– А бесплатный автобус для стариков?… – заворчал он и положил трубку.
Одним гостем больше. Ну и денек выдался! Сигэко окликнула кошку, но та не пожелала объявиться. Сигэко наполнила термос кипятком. Перевернула две подушки-дзабутон, на которых обычно дремала днем, и положила их слева от жаровни. Ладонью стерла пыль с телевизора и стряхнула ее над корзиной для бумаг. Протерла жаровню салфеткой с маленького стола.
Ожидание гостя беспокоило Сигэко. Приход женщины был обременительным, не больше, а вот мужчину не так просто принять. Деваться некуда, размышляла Сигэко. Она улыбнулась, представив, как бы все выглядело при жизни мужа. Жуткий ревнивец, он наверняка бы вышел из себя от одного известия, что к жене собирается незнакомый мужчина. Лег бы в постель, притворившись больным. Гость, верно, курит. Сигэко вспомнила, как муж, когда был еще здоровым, надоедливо повторял, что гостям нужно подать пепельницы. Их засунули в шкафчик под мойку после того, как муж бросил курить.
Сигэко с трудом наклонилась и заглянула под раковину – в темноте на фоне водопроводного колена проглядывали причудливые очертания цветочных ваз. Сбоку колом торчала серая тряпка. Несколько пыльных бумажных сумок из универсама. В каждой из них оказалось по одежной щетке. Сигэко перерыла все, но попадались только давно купленные и забытые вещи, а стеклянной пепельницы не было. Сигэко уже собиралась закончить поиски, как услышала четвертый звонок.
– Смотри-ка, звонят!
Она хотела распрямиться, но ударилась затылком о край мойки. Все поплыло перед глазами. Два, три, четыре, считала Сигэко звонки, пережидая боль. После пятого, может, положат трубку. Хватит ли терпения дождаться отбоя? Придерживая рукой голову, – надо же, как волос мало осталось, мелькнуло в мыслях, – она приоткрыла глаза и по стенке побрела к телефону.
– Смотри-ка, звонят! – прошептала она, словно подбадривая себя, и подняла трубку.
– У вас пруд есть, а? – произнес отрывистый голос. Говорит как попало – наверно, молодая девушка.
– Пруд? – переспросила Сигэко, поглаживая саднящий затылок.
В трубке раздавалось позвякивание, словно стучали тарелками.
– Это… Кадзино… как вас там дальше?
– Что? Что вы говорите?
– Может, неправильно называю вас, да какая разница. У вас и впрямь есть пруд?
– Пруд… – произнесла Сигэко, а перед глазами у нее всплыло прошлое.
– Интересно, глубокий?
Муж когда-то увлекся золотыми рыбками и выкопал прудик в углу сада. Видно, он плохо зацементировал бассейн, потому что вода в нем не держалась, и до рыбок дело не дошло. В неудавшийся пруд складывали стоптанные соломенные сандалии, ненужные мешки и прочий садовый хлам, а сверху накрывали виниловой пленкой. Никчемная яма, обляпанная цементом. Переделать ее было трудно, так в саду и остался сухой пруд. Неужели девушка говорит о нем? Кто же она, если до таких подробностей знает наш дом?
– Могу на глаз определять глубину. Вот я какая.
– Воды в нем нет, – тоном учительницы сказала Сигэко.
– Враки. Дождь с утра льет как из ведра.
– И дождевая вода утекает из пруда.
– А у вас тихо, верно? – Интонация изменилась, стала по-детски непосредственной.
Слова эти вдруг задели Сигэко за сердце.
– Да, целый день одна-одинешенька.
– Совсем одна? Вот здорово! Позавидуешь!
Сигэко почувствовала симпатию к девушке, в манерах которой сквозила безалаберность. Наверняка невзрачная, маленькая, замкнутая, подумала она.
– Приезжай ко мне в гости, – почти приказным тоном сказала Сигэко.
– Ну что ж, это можно… – тепло отозвался голос.
1 2 3 4 5