– Ему такое и в голову не пришло. Если только он охотился именно за этим клочком бумаги.
– А что там в записке?
Лежен открыл ящик стола и вытащил оттуда смятую бумажку.
– Просто несколько фамилий, – сказал он.
Корриган стал читать.
– Ормерод, Сэндфорд, Паркинсон, Хескет-Дюбуа, Шоу, Хармондсворт, Такертон, Корриган? Делафонтейн?…
Он удивленно поднял брови.
– Откуда я в этом списке?
– Вам эти фамилии что-нибудь говорят? – спросил инспектор.
– Ни одной не знаю.
– И никогда не встречали отца Гормана?
– Нет.
– Значит, особой помощи от вас ждать не приходится.
– Есть какие-нибудь догадки насчет этого списка?
Лежен уклонился от прямого ответа.
– Какой-то мальчишка пришел к отцу Горману около семи вечера. Сказал, что одна женщина при смерти и просит позвать священника. Отец Горман пошел вместе с мальчиком.
– Куда? Вам известно?
– Известно. Понадобилось совсем немного времени, чтобы выяснить. Бетналл-стрит, дом 23. Дом принадлежит некоей миссис Коллинз. Больную звали миссис Дэвис. Священник пришел туда в четверть восьмого и пробыл около получаса. Миссис Дэвис умерла как раз перед приездом кареты «Скорой помощи».
– Понятно.
– Дальше следы отца Гормана привели в маленькое захудалое кафе. Место вполне приличное, ничего плохого там не случается, кормят скверно, посетителей всегда мало. Отец Горман заказал чашку кофе. Потом, видно, он поискал у себя в карманах, по нашел того, что ему было нужно, и попросил у хозяина листок бумаги. Вот он, этот листок. – Инспектор указал на смятую записку.
– А потом?
– Когда хозяин подал кофе, священник что-то уже писал. Он очень скоро ушел, к кофе почти не прикоснулся.
– Кто еще был в кафе?
– Трое парней пришли после него, и еще какой-то пожилой человек, он уселся за другой стол в углу. Он так ничего и не заказал и скоро ушел.
– Пошел следом за священником?
– Может быть. Хозяин не видел, как он вышел. Описал его как ничем не примечательного человека. Почтенный с виду. Ничего особенного во внешности.
Среднего роста, пальто то ли синее, то ли коричневое. Волосы не темные, не светлые. Может, не имеет к этому делу никакого отношения. Трудно сказать.
Он еще не явился к нам рассказать, что видел священника в кафе, – мы просили всех, кто видел отца Гормана от без четверти восемь до четверть девятого, сообщить нам. Пока что пришли только двое: одна женщина и владелец аптеки неподалеку отсюда. Сейчас я их допрошу. Тело священника нашли четверть девятого два маленьких мальчугана. На Уэст-стрит.
Корриган кивнул и похлопал рукой по бумажке.
– Что вы об этом думаете?
– По-моему, это важная улика.
– Умирающая рассказала ему что-то, и он записал поскорее эти фамилии, боялся забыть. Тут только один вопрос: стал бы он записывать, если бы его связывала тайна исповеди?
– Не обязательно, что они были названы с условием сохранить тайну, – заметил Лежен. – Может, эти имена имеют отношение к какому-то шантажу.
– Вы так думаете?
– Я пока ничего не могу сказать. Это лишь рабочая гипотеза. Допустим, этих людей шантажировали. Покойная либо сама была шантажистка, либо знала о шантаже. Ее мучило раскаяние, она призналась во всем, хотела, чтобы все уладили. Отец Горман взял на себя эту ответственность.
– И дальше?
– Все это только предположения, – сказал Лежен. – Кто-то, скажем, получал от этого доходы и не хотел их терять. Узнал, что миссис Дэвис при смерти и послал за священником. И так далее.
– Интересно, – проговорил Корриган, рассматривая бумажку. – Почему здесь вопросительный знак у двух последних фамилий?
– Отец Горман мог сомневаться, правильно ли он их запомнил.
– Конечно, могло быть Маллиган вместо Корриган, – сказал доктор с усмешкой. – Очень вероятно. Но уже такое имя, как Делафонтейн, не спутаешь ни с чем, если запомнишь.
Он снова перечитал фамилии.
– Паркинсон – Паркинсонов полно, Сэндфорд – тоже встречается нередко. Хескет-Дюбуа – язык сломаешь.
Неожиданно он перегнулся через стол и взял телефонную книгу.
– Посмотрим. Хескет… Джон и К°, водопроводчики… Сэр Исидор. Ага! Вот оно! Хескет-Дюбуа, леди, Эллемер-сквер, 49. А что, если ей сейчас позвонить?
– Что мы ей будем говорить?
– Вдохновение подскажет, – беззаботно отвечал доктор.
– Давайте, – сказал Лежен.
– Что? – удивленно воззрился на него Корриган.
– Я сказал, давайте звоните, – ласково промолвил Лежен.
Он сам взял трубку.
– Город.
Он взглянул на Корригана:
– Говорите номер.
– Гросвенор, 64578.
Лежен повторил номер в трубку и передал ее Корригану.
– Развлекайтесь, – сказал он.
Слегка растерявшись, Корриган смотрел на инспектора. В трубке долгое время раздавались гудки и никто не отвечал. Наконец послышался женский голос:
– Гросвенор, 64578.
– Это особняк леди Хескет-Дюбуа?
– Э… э… да… то есть…
Доктор Корриган не стал особенно вслушиваться.
– Можно попросить ее к телефону?
– Нет, нельзя. Леди Хескет-Дюбуа умерла в апреле.
Обескураженный доктор Корриган повесил трубку, не ответив на вопрос: «А кто это говорит?» Он холодно взглянул на инспектора Лежена.
– Вот почему вы с такой легкостью разрешили мне туда позвонить!
Лежен хитро усмехнулся.
– В апреле, – задумчиво сказал Корриган. – Пять месяцев назад. Пять месяцев, как ее уже не волнует шантаж или что-то там еще. Она, случайно, не покончила с собой?
– Нет. У нее была опухоль мозга.
– Значит, надо снова браться за этот список, – сказал Корриган, глядя на бумажку.
Лежен вздохнул.
– Ведь, в сущности, неизвестно, какое отношение это убийство имеет к делу. Могло быть обыкновенное нападение в туманный вечер – и почти нет надежды найти убийцу, разве что нам просто случайно повезет…
Доктор Корриган сказал:
1 2 3 4 5 6