Он неспешно оглядел дом: самый обычный, построенный, видимо, в начале века, не поражающий ни красотой, ни уродством. Заурядный — такое определение, пожалуй, подходило ему больше всего. Сад радовал взгляд больше дома и, несомненно, в свое время был предметом неусыпных забот и внимания, хотя теперь его вид свидетельствовал о некотором запустении. Впрочем, газоны все еще были аккуратно подстрижены, клумбы пестрели цветами, а купы кустов сохраняли должную форму, ради которой и были посажены. Все это содержалось в полном порядке, — за садом, несомненно, следит садовник, заключил Пуаро. И тут же убедился, что облик сада все-таки небезразличен и его владельцам: над клумбой у угла дома то и дело склонялась женщина, видимо, подвязывавшая георгины. Голова ее словно была увенчана короной из чистого золота. Она была высокой, худощавой, но широкоплечей. Пуаро открыл калитку, вошел и зашагал к дому. Женщина, обернувшись, выпрямилась и вопросительно посмотрела на него. Она молчала, ожидая объяснений.— Да? — сказала она наконец.Пуаро, иностранец до кончиков ногтей, почтительно снял шляпу и поклонился. Она же словно завороженная смотрела на его усы.— Миссис Рестарик?— Да. Но я…— Надеюсь, мое появление не слишком вас расстроило, мадам?Ее губы тронула улыбка.— Нет-нет. А вы…— Я позволил себе нанести вам визит. Это для меня величайшая честь. Мой старинный друг миссис Ариадна Оливер…— Да, конечно! Я знаю, кто вы. Мосье Пуаре.— Мосье Пуаро, — поправил он. — Эркюль Пуаро к вашим услугам. Вот оказался в ваших краях и дерзнул явиться к вам в надежде, что мне будет позволено засвидетельствовать мое почтение сэру Родрику Хорсфилду.— Да, Наоми Лорример предупредила, что вы можете заглянуть к нам.— Надеюсь, я не причиню неудобства?— Ну что вы, какие же неудобства! Ариадна Оливер была у нас в прошлую субботу. Приехала с Лорримерами. Ее книги очень увлекательны, не правда ли? Но, может быть, вы не любитель детективных романов. Вы ведь сами сыщик, если я не ошибаюсь? Настоящий?— Самый настоящий из всех настоящих, — ответил Пуаро.Он приметил, что она подавила улыбку, и вгляделся в нее внимательнее. Безусловно красива, но несколько искусственной красотой. Золотые волосы были тщательно уложены в замысловатую прическу. Не исключено, что в глубине души она чувствует некую неуверенность и потому так усердно играет роль хозяйки поместья, обожающей свой сад. Пуаро попробовал прикинуть, кем были ее родители.— У вас чудесный сад, — сказал он.— Вы любите сады?— Не так, как их любят англичане. У вас в Англии это просто какое-то национальное хобби. У вас к садам совершенно особое отношение. У нас не так.— Вы хотите сказать, у французов?— Я не француз. Я бельгиец.— Ах да! Миссис Оливер, кажется, упомянула, что вы некогда служили в бельгийской полиции.— Совершенно верно. Я — старый бельгийский полицейский пес. — Он засмеялся, но очень сдержанно, дабы не нарушить рамок благопристойности, однако при этом чересчур живо взмахнул руками. — Но сады предпочитаю английские. Тут я всецело у ваших ног! Латинские расы предпочитают регулярные сады — перед шато Шато (фр.) — феодальный замок.

, так сказать. Стремятся повторить Версаль в миниатюре, и, кроме того, разумеется, они придумали potager плодовый сад с огородом (фр.)

. Он очень важен — potager. Здесь, в Англии, у вас есть potager, но вы заимствовали его из Франции. Только вы не так любите potager — не так сильно, как свои цветы. Hein? А? (фр.)

He так ли?— Да, по-моему, вы правы, — сказала Мэри Рестарик. — А теперь пойдемте в дом. Вы же приехали к моему дяде.— Совершенно верно, я приехал принести дань почтения сэру Родрику, но я воздаю ее и вам, мадам. Я всегда приношу дань почтения красоте. — Он поклонился.Она засмеялась — чуть-чуть смущенно.— Ну к чему такие комплименты!Вслед за ней он направился к открытой стеклянной двери.— Я встречался с вашим дядей в сорок четвертом году.— Он, бедненький, очень одряхлел. И, боюсь, совсем оглох.— О, со времени наших встреч прошло столько времени! Вполне возможно, он успел меня забыть. Наши встречи, знаете ли, были связаны, связаны.., мм.., с разведкой и дальнейшей разработкой некоего изобретения. А этим важнейшим изобретением мы обязаны талантам сэра Родрика. Надеюсь, он все-таки захочет меня увидеть.— Не сомневаюсь, что он будет очень доволен, — сказала миссис Рестарик. — Теперь ему живется.., ну в общем, скучновато. Мне часто приходится уезжать в Лондон — мы подыскиваем там подходящий дом. — Она вздохнула. — С пожилыми людьми иногда бывает так трудно!— О, я знаю, — сказал Пуаро. — Со мной тоже, порою, нелегко договориться.Она засмеялась.— Ну, нет, мосье Пуаро, пожалуйста, не изображайте из себя старика.— Иногда меня называют именно так. — Пуаро вздохнул. — Юные девушки, — скорбно добавил он.— Очень бестактно с их стороны. Совсем в духе нашей дочери.— О, у вас есть дочь?— Да. То есть мне она падчерица.— Буду счастлив с нею познакомиться, — учтиво сказал Пуаро.— Боюсь вас огорчить, но ее здесь нет. Она в Лондоне. Она там, знаете ли, работает.— Современные девушки все теперь работают. Даже совсем молоденькие.— Работать следует всем, — сказала миссис Рестарик неопределенно. — Даже когда они выходят замуж, их призывают вернуться на производство или в школу — учить детей.— А вас, мадам, тоже убеждали куда-нибудь вернуться?— Нет. Я выросла в Южной Африке. И приехала сюда с мужем совсем недавно. Все это.., для меня очень.., непривычно.Она посмотрела вокруг — без всякого энтузиазма, как показалось Пуаро. Комната была обставлена великолепно, но шаблонно. В ней ощущалась какая-то безликость, которую нарушали только два больших портрета на стене.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11