Свое слово она сдержала. Суди по всему, Пуаро стоял на том же месте, где она его впервые увидела.
— Вы так рано проснулись, мадемуазель?
— Право, я толком и не уснула. Во мне как раз пробуждалось чувство отчаяния, которое овладевает человеком в пять утра.
— Неужто сейчас так рано?
— Похоже на то. Ну-с, моя суперищейка, на что же Мы смотрим?
— Так вон же следы, мадемуазель.
— Ну да, следы.
— Их четыре, — продолжал Пуаро. — Видите, я укажу их вам. Два в сторону окна, а два от окна.
— Чьи это следы? Садовника?
— Мадемуазель, мадемуазель! Эти следы оставлены маленькими женскими туфельками на высоких каблуках. Посмотрите, убедитесь сами. Ступите, прошу вас, на землю вот здесь, рядом с ними.
Сюзн поколебалась, потом осторожно поставила ногу на место, указанное Пуаро. На ней были небольшие туфельки из темно-коричневой кожи, с высоким каблуком.
— Вот видите, ваши почти такого же размера. Почти, но не совсем. Эти другие отпечатки были ногой большего размера, чем у вас. Скажем, ногой мисс Чевеникс-Гор... или мисс Лингард... или даже леди Чевеникс-Гор.
— Только не леди Чевеникс-Гор — у нее маленькая ножка. Я хочу сказать, в былые времена люди как-то умудрялись иметь маленькие ножки. А мисс Лингард носит странные туфли без каблука.
— Значит, это следы мисс Чевеникс-Гор, Ах, да, вспомнил, она говорила, что выходила вечером в сад.
Он пошел назад вокруг дома.
— Мы все еще ищем? — спросила Сюзн.
— Ну а как же! Сейчас мь! пойдем в кабинет сэра Джерваса.
Он пошел дальше, и Сюзн Кардуэлл последовала за ним.Дверь по-прежнему как-то грустно висела. Внутри комната была в точности, как накануне вечером. Пуаро отдернул занавески и впустил дневной свет.
Он постоял, глядя на цветочный бордюр, с минуту или две, потом сказал:
— Я полагаю, мадемуазель, вы не очень-то знакомы с ворами-взломщиками?
Сюзн Кардуэлл с сожалением покачала рыжей головой.
— Боюсь, что нет, месье Пуаро.
— Начальник полиции, он тоже не может похвастать, что он с ними на дружеской ноге. Его отношения с преступными элементами всегда были строго официальными. Другое дело я. Я однажды имел очень приятный разговор со взломщиком. И он рассказал мне одну весьма интересную вещь о стеклянных дверях — иногда, если они неплотно прикрыты, можно проделать один фокус.
С этими словами Пуаро повернул ручку левой створки, внутренний штырь вышел из ямки в полу, и Пуаро потянул на себя обе створки двери. Широко распахнув, он закрыл их снова — притворил, не поворачивая ручки, чтобы штырь не упал в предназначенное для него гнездо. Опустив ручку, Пуаро чуточку подождал и нанес резкий удар по середине штыря. Штырь сел в гнездо — ручка повернулась сама собой.
— Вы видите, мадемуазель?
— Думаю, цто да.
Сюзн довольно сильно побледнела.
— Сейчас стеклянная дверь закрыта. Когда дверь закрыта, нельзя войти в комнату, зато можно выйти из комнаты, притворить дверь снаружи, затем стукнуть по ней, как это сделал я, и штырь уходит в пол, поворачивая ручку. Дверь плотно закрыта, и любой, глядя на нее, скажет, что она закрыта изнутри.
— Именно это... — голос у Сюзн слегка дрожал, — именно это и произошло прошлым вечером?
— Да, мадемуазель, думаю, что так.
— Не верю ни единому вашему слову, — запальчиво сказала Сюзн.
Пуаро не ответил. Он прошел к каминной доске и резко повернулся.
— Мадемуазель, вы мне нужны в качестве свидетельницы. Один свидетель у меня уже есть, мистер Трент. Он видел, как вчера вечером я нашел вот этот крошечный осколок зеркала. Я с ним о нем говорил. Я оставил осколок на том же самом месте для полиции. Я даже сказал начальнику полиции, что разбитое зер-
кало — важный ключ к разгадке тайны. Но он не воспользовался моим намеком. Теперь вы являетесь свидетельницей того, что я помещаю этот осколок зеркала (на который, не забывайте, я уж обратил внимание мистера Трента) в маленький конвертик — вот так. — Его слова соответствовали его действиям. — И я пишу на нем — вот так — и запечатываю его. Вы свидетельница, мадемуазель.
- Да... по... но я не понимаю, что все это значит.
Пуаро прошел на другую сторону комнаты, встал у письменного стола и уставился в разбитое зеркало на стене перед ним.
— Я скажу вам, что это значит, мадемуазель. Если бы вы стояли здесь вчера вечером, глядя вот в это зеркало, вы бы увидели в нем, как совершаете убийство...
ГЛАВА 12
Впервые в жизни Рут Чевеникс-Гор — теперь уже Рут Лейк — спустилась к завтраку вовремя. Эркюль Пуаро стоял в холле, он отозвал ее в сторонку, прежде чем она вошла в столовую.
— Я хочу задать вам один вопрос, мадам.
-Да?
— Вчера вечером вы были в саду. Вы становились на цветочную клумбу под окном кабинета сэра Джерваса?
Рут уставилась на него.
— Да, дважды.
— Ах, дважды. Как это — дважды?
— В первый раз я нарвала маргариток. Это было около семи.
- Довольно необычное время дня, чтобы рвать цветы, вы не находите?
— Да, правда. Я нарвала цветов вчера утром, но Ванда сказала после чая, что цветы на обеденном столе не очень хороши. Я-то думала, что они сойдут, и поэтому рвала не очень свежие.
— Но ваша мама попросила вас заменить их? Так?
— Да. Вот я и вышла как раз перед семью. Я нарвала их с той части бордюра, потому что туда почти никто никогда не ходит, так это особого значения, если я испортила бы клумбу, не имело.
— Да, да, ну а второй-то раз? Вы ведь сказали, что ходили туда второй раз?
— Это было как раз перед обедом. Я случайно капнула бриллиантином на платье — как раз у плеча. Переодеваться мне не хотелось, а ни один из моих искусственных цветков не гармонировал с желтым цветом платья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24