– ворчал Мередит, вляпываясь в коровью лепешку.
Освобожденный от роли осла, Лизандер на первых репетициях переворачивал страницы партитуры для Рэчел, игравшей на рояле. Но он был настолько поглощен Китти, одетой в серо-зеленое, купленное им платье, что совершенно не обращал внимания на кивки Рэчел после окончания страницы, за что и был отправлен передвигать декорации.
Боб тоже оценил серо-зеленое платье.
– А Китти хорошеет, – заметил он.
– Разве? – удивилась Наташа, которой надоела ее крошечная роль в хоре ангелов.
Вдруг Джорджия сообразила, что у Китти нет роли.
– Я запишу тебя как жену владельца постоялого двора.
– Китти сильна в роли закулисной девушки, – твердо сказала Гермиона. – Кому бы тогда сыграть жену хозяина постоялого двора? Наташа слишком молодая и хорошенькая.
– А как насчет Мамаши Кураж? – предложила Джорджия. – Она достаточно высокая и будет хорошо смотреться по телевизору.
– Ни в коем случае, – Гермиона даже вздрогнула. – Давайте эту роль просто выкинем. Зачем нам жена хозяина постоялого двора? Так что пусть ваша приходящая прислуга посидит среди зрителей, тем более что спектакль ограничен во времени. Я надеюсь, что Руперт Кемпбелл-Блэк будет приглашен на ужин после представления, – добавила она, обращаясь к Бобу.
– Руперт не сможет отказаться, когда увидит, какое пиршество приготовила Молодчина, – Гай тепло улыбнулся Китти.
– Баю-бай , баю-бай , вот молочко , баю-бай , баю-бай , поскорее засыпай , – запела Гермиона, – давая ослепительную, в голубых венах грудь спящей кукле.
– А мне все же кажется, что Китти должна сыграть, – упрямо произнесла Джорджия.
– Китти нужна дома, – прошипел Раннальдини, примерявший давно вышедший из моды костюм из лилового вельвета. – И так там все запущено. Повсюду включен свет, деревья не политы. – Он ковырнул землю у огромного фикуса. – И кабинет у меня – самое подходящее место, чтобы ходить туда с туалетной бумагой.
Лицо Лизандера напряглось от злости.
– Поскольку от вас, сэр, исходит одно дерьмо, значит, действительно там подходящее место.
Раннальдини с таким изумлением посмотрел на Лизандера, словно с ним заговорили вот эти ясли.
– Кстати, о белой туалетной бумаге, – продолжил он. – Я же говорил вам, Китти, чтобы вы ее больше не покупали. Она загрязняет реки.
Слыша знакомые слова Рэчел из его уст, все обменялись незаметными взглядами. Китти от унижения стала кирпичного цвета.
– Извините, Раннальдини, – заикнулась она.
– Не оправдывайся, а учти на будущее, – холодно произнес Раннальдини.
– И ты не зашила мое платье там, где на него наступил вол, – проворчала Гермиона.
– А может быть, Цари предложат Деве Марии ежегодное вспомоществование на пеленки? – предложила Рэчел.
– А затем пожелают святому семейству новых пеленок на Рождество, – захихикал Мередит, – но вообще Богоявление для того и было, чтобы продемонстрировать эти пеленки.
– Прекратите же все опошлять, – взвыла Рэчел.
– Заткнись, Мередит, – приказал Раннальдини.
– Пусть кто-нибудь еще гарантирует заем, ради Христа, – вопил Ларри в соседней комнате.
– Очень мило, что ваш муж заходит ко мне, чтобы позвонить по моему телефону, – проворчал Раннальдини.
– Очень мило, как это вам удается оскорбить любого, сэр, – сказал Лизандер, обнимая всхлипывающую Мериголд.
Китти была удивлена тем, что гораздо меньше думала о придирках Раннальдини. Лизандер мог пройти мимо, как Архангел Гавриил, но он осветил ее жизнь, и этот свет становился все ярче, особенно после того, как Лизандер натаскал бревен для камина в холле, привез из магазина на машине все ее покупки и даже сгонял в Парадайз за «Анадин экстра», когда у нее началась менструация. Еще Лизандер помогал ей рассортировывать и скреплять отпечатанные роли, но поскольку он слишком много болтал, то раскладывал листы неправильно, и Китти приходилось скрываться в кладовой и там, тайком от него, вновь все перекладывать в нужном порядке.
Но все же какое блаженство иметь рядом человека, который поможет развлекать оставленных на тебя детей, с кем можно похихикать после того, как Гермиона прожужжит все уши, как правильно зашивать платье голубыми нитками, или Наташа разозлится на то, что костюм сел после стирки.
Не только Наташа заметила, что лицо и голос Лизандера становятся мягче в присутствии Китти.
– Тебе совсем не следует уделять ей так много внимания, когда Раннальдини нет рядом, – ворчала Мериголд. – Это ведь его ты должен доводить.
За два дня до назначенного срока Лизандер сидел в последнем ряду партера и намеренно, чтобы обескуражить священника и Наташу, читал порнографический журнал. Наташа в белой ночной сорочке от «Ка-вендиш Хауз» порхала вокруг, пытаясь закрепить ему нимб.
Гермиона перед началом прогона сцены Благовещения составляла свой привычно короткий список рождественских подарков.
– Что же подарить Бобу? С мужчинами всегда такие трудности, – обратилась она к Лизандеру. Затем вдруг вспомнила о визите во Флитли. – Я забыла сказать тебе, что в прошлом семестре встречалась с твоим отцом.
Одетая в безобразную робу старшего пастуха, Джорджия тут же прекратила писать рождественские открытки и подняла голову.
– Он довольно очарователен, – продолжала Гермиона. – Что ты собираешься подарить ему?
– Бутылку мышьяка, – огрызнулся Лизандер.
– Хорошая идея, – не расслышав, сказала Гермиона.
С подносом кофе и домашних оладий прибрела Китти. Лизандер тут же вскочил помочь ей.
Выглядящая бесформенной грудой в своем костюме, Джорджия вернулась к поздравительным открыткам. Она была сыта по горло фокусами приятелей и родителей Гая – им уже всем был продемонстрирован «Скорпион» – и теперь карточки посылались исключительно Гаю с нежными пожеланиями и сообщениями, как они им гордятся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110