А если это все-таки случится, пусть у вас всегда будет с собой иголка и нитка и еще наперсток, чтобы вы не укололи палец. И пусть у вас всегда будет ткань, из которой можно сделать заплату! И желаю, чтобы ткань была того же цвета, что и ваш костюм! Чтобы над вами никто не смеялся! Это было действительно доброе пожелание, что и говорить. Друзья с нетерпением ждали, что ответит китаец. Тот, однако, не растерялся, а, улыбаясь, проговорил: - Да радуются вам домочадцы, когда вы дома, и горюют, когда вы в отъезде! Затем слово взяла Бобица: - Пусть у вас на устах будут только веселые песни! Китаец опять кивнул и сказал: - Да откроется вам первой цветок вишни! Ослик Шаму ужасно нервничал: он никак не мог решить, что бы такое пожелать китайцу. Покраснев до ушей, он выпалил первое, что пришло в голову: - Да не застрянет репей в вашей шкуре! Янчи Паприка тихо подсказал ему: - В шевелюре. - Спасибо, - прошептал Шаму и поправился: - Да не застрянет репей в вашей шевелюре! Китаец кивнул, сделав вид, что ничего не заметил. Потом промолвил: - Да овевает вас легкий ветерок! Пришел черед оловянного солдатика, который по указанию Пинтеке поменялся местами с Семиглавым (Огнедышащим) драконом: - Пусть вам всегда удается избегать опасности! Китаец слегка осип, но, по-прежнему вежливо улыбаясь, устало процедил: - Пусть у вас под головой всегда будет мягкая подушка! Наконец наступила очередь Семиглавого (Огнедышащего) дракона. Директор возлагал на него большие надежды, он считал, что именно Семиглавый заставит китайца отступить. Как-никак у него семь голов! Пинтеке подмигнул ему и махнул рукой, чтобы тот начинал. Дракон всем своим видом показал, что не подведет, выскажет все пожелания на свете. И он начал: - Пусть в понедельник все сокровища мира будут вашими! - Пусть во вторник все яства мира будут вашими! - Пусть по средам все напитки мира будут вашими! - Пусть по четвергам все радости мира будут вашими! - Пусть по пятницам вам принадлежат все зрелища мира! - Пусть по субботам вам принадлежат все прекрасные мелодии мира! - А по воскресеньям пусть вам принадлежит все, о чем я раньше забыл упомянуть! Это была победа. Полная и окончательная победа. Никаких сомнений быть не могло. Семиглавый высказал все пожелания, которые только можно было придумать. Китаец молчал. По-прежнему улыбаясь, он посторонился с дороги и пропустил членов труппы. Все тут же бросились поздравлять Семиглавого (Огнедышащего) дракона. Пинтеке с гордостью проговорил: - Я основную ставку делал на тебя. Мы просто обязаны были победить! И они вежливо распрощались с китайцем. Собравшись с силами, тот в последний раз улыбнулся им в ответ.
11. Все представляют себя на месте Фердинанда, лягушонка-пешехода
Друзья упорно двигались вперед, спотыкаясь о корни деревьев, перепрыгивая через сухие ветки и валежник. В волшебном лесу тропинка была то гладкой и прямой, то извилистой и полной разных препятствий. Небо над верхушками деревьев потемнело. Казалось, собирается дождь. Пинтеке с тревогой на лице следил за небом и поторапливал друзей. Все прибавили шаг, только Фердинанд, лягушонок-пешеход, стал отставать. Тогда кое-кто начал на него злиться, а некоторые даже покрикивать. Фердинанд старался изо всех сил, но выдержать столь быстрый темп все-таки не мог, поэтому в сердцах крикнул: - Не ругайте меня! Лучше подумайте, каково было бы вам на моем месте! Голос у Фердинанда был одновременно и жалобным и требовательным. И прозвучало в нем что-то такое, что заставило всех прислушаться к его словам. Пинтеке перестал тревожно поглядывать на небо: вроде бы оно посветлело. Фердинанд приободрился. И снова закричал: - Да! Представьте-ка себя на моем месте! Хоть на одно мгновение! Пинтеке первым поставил себя на место Фердинанда. И с удивлением заметил, насколько высокими стали деревья, а корни и ветки выглядели необыкновенно толстыми. Не так-то легко перелезать через них! И как много этих ужасных препятствий! Теперь директор уже не злился на Фердинанда за неповоротливость. "Что правда, то правда, - думал он, - деревья огромные, а корни их почти непреодолимы, если посмотреть на все глазами лягушонка". Затем Крох вообразил себя Фердинандом. Внезапно он почувствовал, что ему стало холодно. По телу пробежал озноб. "Ну конечно, - подумал Крох, - ведь у Фердинанда нет теплой шерсти, земля сырая, а он ходит так близко к земле". И Крох тоже перестал сердиться на лягушонка. Ориза-Тризняк тоже представил, каково Фердинанду. "Гм, - пробормотал он, ноги какие-то непослушные и все время скользят. Ну конечно! Ведь у Фердинанда нет острых когтей. Понятно, что он не может передвигаться так быстро, как я!" Мирр-Мурр также вообразил себя лягушонком-пешеходом. Он сразу же заметил, что все смотрят на него без обычной симпатии. "Почему это? - удивился он. - А, понимаю, у Фердинанда ведь нет такой милой мордочки, как у меня. Напротив, он, честно говоря, не очень симпатичен. Я-то привык, что мне все улыбаются. Бедный Фердинанд! Я теперь сам постараюсь ему улыбаться!" Затем наступила очередь попугая Баса. "Итак, - подумал он, - летать я теперь не могу. Могу только прыгать, ведь у Фердинанда нет крыльев. Видно, совсем ему плохо, бедолаге. Никогда не буду его ругать. У него даже крыльев нет". Паприка, представив себя Фердинандом, заметил, что стал тугодум. Мысли у него двигались как-то медленно, неповоротливо. "Ведь далеко не все умеют так быстро соображать, как я, - думал он. - А лягушонку нужно время, чтобы все как следует обдумать. Хорошо, что теперь я это понял. Впредь буду более терпимым к лягушонку". Бобица тоже начала фантазировать. И вдруг почувствовала, что говорит хриплым, низким голосом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26