Я не
отваживаюсь останавливаться подробно на их лицах и формах, ибо одно лишь
воспоминание об этом может довести меня до обморока. Гротескные в такой
степени, недоступной, пожалуй, даже воображению По или Булвера4,
они были дьявольски человекоподобными в своих общих очертаниях, несмотря на
перепончатые руки и ноги, неестественно широкие и отвислые губы, стеклянные
выпученные глаза и другие особенности, вспоминать о которых мне и вовсе
неприятно. Довольно странно, но они, похоже, были высечены почти без учета
пропорций их сценического фона например, одно из существ было изображено
убивающим кита, который по величине едва превосходил китобоя. Как я уже
говорил, я отметил про себя гротескность фигур и их странные размеры; однако
мгновение спустя я решил, что это просто боги, выдуманные каким-нибудь
первобытным племенем рыбаков или мореходов, чьи последние потомки вымерли за
многие тысячелетия до появления первого родственника пилтдаунца или
неандертальца. Охваченный благоговейным страхом, который вызвала во мне эта
неожиданно представшая моим глазам картина прошлого, по дерзости своей
превосходящая концепции наиболее смелых из антропологов, я стоял в глубоком
раздумье, а луна отбрасывала причудливые блики на поверхность лежащего предо
мною безмолвного канала.
Затем вдруг я увидел его. Поднявшись над темными водами и вызвав этим
лишь легкое, почти беззвучное вспенивание, какой-то необычный предмет плавно
вошел в поле моего зрения. Громадный, напоминающий Падифема5 и
всем своим видом вызывающий чувство отвращения, он устремился, подобно
являющемуся в кошмарных снах чудовищу, к монолиту, обхватил его гигантскими
чешуйчатыми руками и склонил к постаменту свою отвратительную голову,
издавая при этом какие-то неподдающиеся описанию ритмичные звуки. Наверное,
в тот самый момент я и сошел с ума.
Я почти не помню своего сумасшедшего подъема на гребень скалы и
возвращения к брошенной лодке, которые я совершил в каком-то исступленном
бреду. Мне кажется, всю дорогу я не переставал петь, а когда у меня не
оставалось сил петь, принимался бездумно смеяться. У меня остались смутные
воспоминания о сильной буре, которая случилась через некоторое время после
того, как я добрался до лодки; во всяком случае, я могу сказать, что слышал
раскаты грома и другие звуки, которые природа издает только в состоянии
величайшего неистовства.
Когда я вернулся из небытия, я обнаружил, что нахожусь в госпитале
города Сан-Франциско, куда меня доставил капитан американского корабля,
подобравшего мою лодку в открытом океане. Находясь в бреду, я очень многое
рассказал, однако, насколько я понял, моим словам не было уделено
какого-либо внимания. Мои спасители ничего не знали ни о каком смещении
пластов суши в акватории Тихого океана; да и я решил, что не стоит убеждать
их в том, во что они все равно нс смогли бы поверить. Как-то раз я отыскал
одного знаменитого этнолога и изумил его неожиданной дотошностью своих
распросов относительно древней палестинской легенды о Дагоне, Боге Рыб, но
очень скоро понял, что мой собеседник безнадежно ограничен, и оставил свои
попытки что-либо у него узнать.
Это случается ночью, особенно когда на небе стоит выпуклая, ущербная
луна. Тогда я снова вижу этот предмет. Я пробовал принимать морфий, однако
наркотик дал только временную передышку, а затем захватил меня в плен,
сделав рабом безо всякой надежды на освобождение. И сейчас, после того, как
я представил полный отчет, который станет источником информации или, скорее
всего, предметом презрительного интереса окружающих, мне остается только
покончить со всем этим. Я часто спрашиваю себя, не было ли все случившееся
со мною чистой воды фантомом всего лишь причудливым результатом деятельности
воспаленного мозга в то время, как после побега с немецкого военного корабля
я лежал в бреду в открытой лодке под лучами палящего солнца. Я задаю себе
этот вопрос, но в ответ мне тут же является омерзительное в своей
одушевленности видение. Я не могу думать о морских глубинах без содрогания,
которое вызывают у меня безымянные существа, в этот самый момент, быть
может, ползущие и тяжело ступающие по скользкому морскому дну, поклоняющиеся
своим древним каменным идолам и вырезающие собственные отвратительные образы
на подводных гранитных обелисках. Я мечтаю о том времени, когда они
поднимутся над морскими волнами, чтобы схватить своими зловонными когтями и
увлечь на дно остатки хилого, истощенного войной человечества о времени,
когда суша скроется под водой и темный океанский простор поднимется среди
вселенского кромешного ада.
Конец близок. Я слышу шум у двери, как будто снаружи об нее бьется
какое-то тяжелое скользкое тело. Оно не должно застать меня здесь. Боже, эта
рука! Окно! Скорее к окну!
1. Имеется в виду Первая Мировая война 1914-18 годы [вернуться]
2. Гунны - здесь: презрительное прозвище немцев [вернуться]
3. Произведение Джона Милтона (1608-1674), английского поэта и
публициста, построенное на основе библейских сюжетов. Изобилует сценами
фантастических битв между воинством Сатаны и ангелами, перемежающимися
идиллическими картинами рая и описаниями космических простанств. [вернуться]
4. Булвер-Литтон (1803-1873) - английский писатель, автор
многочисленных исторических романов, наиболее известными являются "Риенци,
или Последний трибун" и "Последние дни Помпеи", и драматических произведений
[вернуться]
5.
1 2 3 4