- Другие боги! Это другие боги! Это боги внеземного ада, что стерегут
слабых богов земли!.. Отведи взор... Поспеши прочь... Не смотри! Не смотри!
О, мщение бесконечных бездн... О, эта проклятая, эта дьявольская пропасть...
Милосердные боги земли, я падаю в небеса!
И в тот момент, когда Аталь закрыл глаза, заткнул уши и попытался
спрыгнуть вниз, силясь преодолеть это ужасное, исходящее из неведомых высот
притяжение, раздался на Хатег-Кла тот чудовищный раскат грома, что разбудил
добропорядочных крестьян и честных горожан Хатега, Нира и Ультара, и сквозь
облака увидели они то самое необычайное затмение луны, которое никогда не
предсказывалось ни в одной из книг. И когда луна наконец скрылась, Аталь
пришел в себя на снегу, покрывающем склоны Хатег-Кла, гораздо ниже того
места, до которого он дошел, и не увидел он там ни богов земли, ни других
богов.
А в замшелых Пнакотических Рукописях говорится, что когда мир был
молодым и Сансу взошел на Хатег-Кла, он не обнаружил там ничего, кроме
безмолвных льдов и скал. Но после того, как жители Ультара, Нира и Хатега
преодолели свой страх и взошли по тем проклятым кручам в поисках Барзаи
Мудрого, они увидели, что на голом утесе вершины был высечен странный символ
гигантских пятьдесят локтей в ширину размеров, как если бы какой-то
титанический резец прошелся по скале. И символ этот был подобен тому,
который ученые люди встречали в наиболее таинственных и жутких частях
Пнакотических Рукописей , оказавшимся слишком древними, чтобы их можно было
прочесть. Вот и все, что увидели они.
Барзаи Мудрый так и не был найден, и никто не мог уговорить праведного
священника Аталя помолиться за упокой его души. Более того, и по сей день
жители Ультара, Нира и Хатега боятся затмений, и темными ночами, когда
бледная дымка скрывает вершину горы и луну, они без устали повторяют свои
молитвы. А над дымкой, окутавшей Хатег-Кла, боги земли по-прежнему исполняют
иногда свой танец памяти ведь они знают, что ничто и никто не может помешать
им; они любят приплывать с неведомого Кадафа на облачных кораблях и
предаваться своим древним играм, совсем как в те времена, когда земля была
молодой, а люди не были одержимы мыслями о восхождений на недоступные им
вершины.

Перевод Е. Мусихина



1 2 3